"Макрон - втілення надій європейців"? Можливо, Меркель і права

Кандидат історичних наук, блогер Сергій Климовський проаналізував останні тенденції в політичному житті і можливий вплив виборів у Франції на майбутне Європи.

Патріоти України наводять текст мовою оригіналу:

"Почему Ле Пен танцевала в день своего поражения?На то было две веских причины: выборы показали – ее Национальный фронт в июне на парламентских выборах проходит в Национальное Собрание и Марин Ле Пен не посадят.

Еще в 2010 г. Ле Пен пытались привлечь к ответственности за расизм и ксенофобию из-за публичного сравнения мусульман-мигрантов с немецкими оккупантами, но в 2015 г. суд эти обвинения с нее снял. В 2016 г. началось расследование о получении Ле Пен 9 млн. евро от Кремля через "Первый чешско-российский банк", что тянуло на государственную измену. Кремль, чтобы выручить Ле Пен, в сентябре 2016 г. дал команду Арбитражному суду Москвы объявить этот банк банкротом и – "концы в воду". В 2017 г. было открыто дело о фиктивных сотрудниках, взятых Ле Пен на работу. Лидер Нацфронта на суды обычно не ходила, ссылаясь на неприкосновенность депутата Европарламента, но 2 марта 2017 г. Ле Пен ее утратила и у французской Фемиды теперь полная "свобода рук". Ле Пен вряд ли посадят, но ей придется ходить в суды, и не в качестве адвоката, как в молодости. Надежда, что Нацфронт в июне получит 20% голосов, давала Ле Пен повод не только танцевать, но и шанс называть все уголовные дела против нее политическими.

Однако положение Нацфронта не столь блестяще, как могло видеться во время танцев. Во Франции мажоритарная система выборов, но в два тура. Даже если кандидаты Нацфронта будут лидировать в первом туре, то во втором туре может сработать "Все против Ле Пен!" как на президентских выборах и первичный успех пойдет прахом. В Нацфронте к этому уже готовятся и пытаются смягчить падение: через три дня после танцев главы партии ее племянница – Марион Марешаль Ле Пен – депутат Нацсобрания, заявила об уходе из политики и отказе участвовать в выборах. Перспективную Марион выводят "за кадр" на случай серьезного проигрыша тети, после которого ей придется возрождать Нацфронт и создавать ему новый имидж. Партия Нацфронт все больше превращается в семейный бизнес Ле Пен.

Однако тетя Ле Пен еще поборется, прежде чем передать дела племяннице, и ситуация во Франции начинает напоминать ситуацию 1932 г. в Германии, когда перед выборами в Рейхстаг коммунисты объединились с национал-социалистами против социал-демократов. В начале ноября 1932 г. за неделю до внеочередных выборов они сообща организовали забастовку рабочих "Берлинской транспортной компании" с целью остановить трамваи, вызвать в столице транспортный коллапс, который приведет к остановке предприятий и даст обеим партиям приток голосов. Эта пятидневная забастовка, которой руководили Геббельс и от коммунистов Вальтер Ульбрихт, будущий создатель ГДР, закончилась для забастовщиков неудачей, – другие предприятия их не поддержали. Коммунисты получили на 2,5% голосов больше, но национал-социалисты остались "при своих", так как их избиратель после провала "Пивного путча" был больше ориентирован на взятие власти на выборах, а не на ее насильственный захват.

Во Франции наблюдается не только аналогичный союз "правых" авторитаристов в лице семейства Ле Пен с "левыми" авторитаристами Жан-Люка Меланшона против демократии, но и сходное разделение "труда" между ними. Нацфронт, который обещает порядок и "вставание Франции с колен", не может позволить себе силовые уличные акции, тем более что поражение Ле Пен слишком очевидно, и оставляет "грязную работу" Меланшону и близким к нему "левым" группам. Те уже в день оглашения результатов выборов вышли на демонстрации с лозунгом "Макрон – хватит и одного дня!". Но даже для французов, склонных к сюрреализму это слишком, и акции поддержки не получили. В Париже строить баррикады и стрелять для отставки Макрона никто не будет: французы – это не впечатлительные жители Донецка, верящие в миф о "бандеровцах". Политическая культура Франции обрекает неокоммунистов Меланшона идти на выборы и рассказывать, чего они хотят.

В отношении Меланшона и его "Левой партии" есть очень оптимистичный прогноз, что она добьется такого же успеха, как и греческая СИРИЗА, получившая на выборах в январе 2015 г. 36% голосов. Но пока у "Левой партии" всего 1 депутат в Нацсобрании, а "Левый фронт", куда она входит, имеет 10 депутатов или около 2% мест. Сам Меланшон на парламентских выборах 2012 г. баллотировался в одном округе с Марин Ле Пен и получил в 2 раза меньше голосов, чем она. Примечательно, что Меланшон и Ле Пен в унисон призывают Францию выйти из ЕС и НАТО.

Результаты правительства Алекса Ципраса и СИРИЗЫ в Греции тоже неутешительны, и вряд ли прельстят многих французов. Изначально СИРИЗА пафосно требовала выхода Греции из зоны евро, отказа от уплаты долгов и обещала коммунизм, но выиграв выборы, де-факто продолжала политику своих предшественников – социалистов и демократов. Те тоже, но не столь пафосно, шантажировали ЕС выходом Греции, взамен чего получали от ЕС огромные кредиты. СИРИЗА лишь надевала на этот шантаж идеологическую оболочку о капиталистах из ЕС, которые грабят бедную Грецию. Но когда Ципрас стал премьером и встретился с Меркель и главой Евробанка Юнкером обличительный пафос СИРИЗЫ тихо пошел на спад.

Греция в экономике ЕС – это аналог украинского Крыма: всеевропейская дотационная здравница. К 2010 г. среди 10 млн. ее населения было по 4 млн. пенсионеров и работающих и один млн. рабочих-мигрантов. Большинство работников занято в сферах туризма и коммунального хозяйства в госсекторе, где были сильно раздуты штаты. Все правительства, включая "черных полковников", стремились к национализациям. В итоге в 1981 г. при вступлении в ЕС в Греции была почти советская экономика распределения, где концы с концами сводились благодаря печатному станку и постоянной инфляции драхмы. Зарплаты и пенсии периодически поднимали, а затем опускали, девальвируя драхму, и этим все греческие правительства развлекались 20 лет, пока в 2001 г. не перешли на евро, увеличив напоследок все выплаты и исказив показатели экономики в лучшую сторону. К 2008 г. все эти дисбалансы и фикции вылезли наружу, и в ЕС поняли, что обзавелись очень дорогой и капризной содержанкой. Грецию попросили привести расходы в соответствие с доходами, сократив фиктивные рабочие места, армию, которой запретили жечь бензин на парадах, и намекнули, что Элладскую церковь тоже желательно снять с госбюджета или сократить число ее служителей, и уменьшить коррупцию. На период этих реформ ЕС обещал давать кредиты и помощь. Греки стали возмущаться, торговаться и рисовать Меркель в форме СС. Так как громче всех возмущалась новенькая левая СИРИЗА, то получила поддержку трети активного населения и выиграла выборы, пообещав выход из ЕС без возврата кредитов.

Но выполнить это обещание СИРИЗА не смогла из-за цепочки событий, вызванных Украинской революцией. Падение в 2 раза цен на нефть лишило РФ возможности стать для Греции донором вместо ЕС, а Китай на такую роль не претендует. В результате Ципрас пошел за деньгами к "фашистке" Меркель, так как если Греция выйдет из ЕС, то ее экономика без новых кредитов обвалится, и СИРИЗУ из парламента, куда она долго и трудно шла, вынесут вперед ногами. Своих военных отрядов у Ципраса нет, в отличие от Мадуро, а армия его защищать не будет и в ней есть полковники на любой цвет. В итоге построение нового коммунизма Ципрасом в отдельно взятой Греции закончилось, даже не успев начаться, и СИРИЗА продолжает старую политику торга своих предшественников с ЕС по схеме: приведение госбюджета в порядок в обмен на кредиты.

При таких "достижениях" Меланшону просто нечего заимствовать у Ципраса, кроме риторики о светлом коммунистическом будущем, и ситуация в обеих странах тоже сильно отличается. Если в Греции есть ностальгия по государственной бюрократии, которая все честно распределяет и мало ворует, причем не важно, под вывеской какой идеологии, то во Франции наоборот, социальный запрос на ограничение полномочий этой бюрократии, что и отражается в настроениях на перезагрузку политической системы. Но в эту нишу уже прочно входит Макрон, и в июне он будет притягивать к себе идеологически левый электорат, отбирая его у социалистов и Меланшона. Макрон, переименовав свою партию-движение из "Вперед!" в "Вперед, Республика!" дал ясный знак реформаторскому крылу республиканцев, не склонных к левой фразеологии, что готов объединиться с ними. После того как Макрон назначение премьер-министром Эдуарда Филиппа – либерала из республиканцев, союз с "левым" крылом их партии получил однозначную и публичную формализацию.

При том, что движение "Вперед!" стартовало недавно, оно смогло выдвинуть 428 кандидатов в Нацсобрание (где всего 577 мест), и из них только 28 были когда-либо его депутатами. Макрон, как и обещал, стремится ввести в парламент новых людей и начинать перезагрузку системы, чего и требует избиратель.

Меркель очень проницательно назвала Макрона "воплощением надежд миллионов французов, многих немцев и европейцев". Вероятно, Меркель и не подозревает, насколько она может оказаться права."