"Мама не плакала, не пыталась удержать нас возле себя": Українська мінометниця з позивним "Біла відьма" розповіла, як пішла в АТО і нині наводить жах на терористів (фото)

Мітлі належить заміна живця - замість рівного господиня хоче замовити собі закручений, щоб був, як в казці про Бабу Ягу. Хоча приналежність бойового автомобіля, розфарбованого в колір хакі, видають дві яскраві наклейки на капоті і на дверцятах багажника з написом «Відьма». Спокійно проїхатися в ньому по мирному Харкову не можна: водії сигналять, перехожі посміхаються і махають руками, вітаючи блондинку за кермом. А дорожні патрульні зупиняють не для того, щоб перевірити документи, а щоб зробити селфі.

Волонтер з Харкова Олена Любинецкая з позивним «Біла Відьма» розповіла «ФАКТАМ», чому підписала контракт, ставши старшиною мінометної батареї, передають Патріоти України. Далі - мовою оригіналу:

"— Этот бэушный джип полтора года назад, когда уходила на войну, я специально купила для передвижения на фронте, — подкуривает очередную тонкую женскую сигарету Елена Любинецкая. Мы беседуем в салоне видавшего лучшие времена внедорожника «Хюндай Галоппер». - С покупкой помогли друзья-айтишники. Два, кстати, родом из Луганской области, один -- с Кавказа, когда-то бежавший в Украину от военного конфликта. Ребята отремонтировали машину, усилили и до сих пор обслуживают ее, за что не перестаю их благодарить. Сразу после Майдана мы с друзьями, сменяя друг друга, мотались на передовую за рулем буса. Возили еду, одежду, обмундирование, «оптику»…

— К нам и другие волонтеры присоединялись, — продолжает Елена. — Мне кажется, более сильного волонтерского движения, чем в приграничном Харькове, нигде в Украине не было. Основную поддержку фронту оказывали предприниматели, которые не хотели потерять бизнес. Я, например, многие продукты возила на передовую из своих магазинов. Бабушки-пенсионерки со слезами на глазах отдавали едва ли не последнее, приговаривая: «Лишь бы не было войны».

Сначала мы помогали «Правому сектору». А однажды поехали под Горловку, где оборону держали армейцы 57-й отдельной мотопехотной бригады. Уже наступили холода, пошли дожди, а ребята ходили в резиновых тапочках. Надевали кучку носков и шлепанцы… Голодные были! Никогда не забуду, как один солдатик руками собирал сметану из разбившегося пластикового ведра. Тогда я решила, что основное внимание буду уделять Вооруженным Силам Украины. Ведь добровольческим батальонам шло больше помощи, их активно поддерживала украинская диаспора, а вот государство не могло достойно обеспечить своих солдат.

— Однажды перед Пасхой мы с напарником Артемом Фисуном повезли помощь в воинскую часть, располагавшуюся рядом с Горловкой, -- улыбается Лена, отвечая на вопрос, за что она удостоена волонтерских наград. - Уже все запланированные точки объехали, это был наш последний привал. Бойцы предложили нам немного отдохнуть, поставили чайник на костер. Свой микроавтобус мы оставили в лесопосадке, а сами немного отошли. И в этот момент по нам начал работать снайпер. А сразу за ним прилетела радиоуправляемая ракета. Нас спасло то, что дверца уже пустого микроавтобуса была открыта. Ракета прошила стенку машины и вылетела через эту дверцу. Военные, которые были свидетелями этой подлой атаки, объяснили, что ракету выпустили из противотанкового ракетного комплекса «Корнет» российского производства с расстояния не более двух километров. Объектом сепаратистов, без сомнения, был гражданский (волонтерский) микроавтобус -- по военным позициям они даже не пробовали стрелять.

Машину сильно посекло осколками, в крыше застряла пуля снайпера… Никогда не знала, что я могу так быстро бегать… Когда все улеглось, Владимир Николаевич — местный житель, который сотрудничал с нашими ребятами, спросил меня: «Лена, вы теперь к нам не будете приезжать?» «Ну что вы? — ответила ему. — Теперь еще чаще будем встречаться!»

— Бывало, некоторые мужики отказывались ехать на первую линию, а я загружала на складе, где собирается волонтерская помощь, свой бус — и вперед! - признается собеседница. — Как-то в одной из таких поездок в Торецк (тогда Дзержинск) весной 2015-го мы с волонтером и бардом Славиком Куприенко напоролись на вооруженных сепаров, передвигавшихся на новом «Урале». Дело было днем, и они прекрасно видели, кто мы, но стрелять не посмели…

Нет, это не геройство, а способ жизни. И это все было не ради наград.

Из полученных за это время наград самой ценной Елена считает медаль «За жертвенность и любовь к Украине», полученную из рук патриарха Филарета.

— Награды, — говорит она, — не столь уж важны. Но приятно, когда твою работу ценят.

До войны у Лены все было по-другому: свой небольшой бизнес (она держала несколько продовольственных магазинов на окраине Харькова), семья…

— Я без колебаний поддержала Майдан, вступила в 14-ю сотню самообороны «Вільні люди»,-- рассказывает женщина. — В то время многие в Харькове ожидали вторжения российских войск. Ведь городские власти проводили митинги, где пестрели георгиевские ленты, открыто поддерживали «русский мир». Моя семья сидела на даче на чемоданах, и я готова была в любой момент вывезти ее подальше от приближающейся войны. Мы уже собирались продавать дом. Сыну Илье тогда исполнился годик. Я оставляла его на маму и ехала помогать протестующим в надежде на изменения в стране.

У нас с покойной мамой были общие взгляды на происходящее. А вот с мужем с тех пор из-за разных политических взглядов перестали находить общий язык. Тогда многие семьи в Украине распались по этой же причине. Мы тоже разошлись после прожитых вместе семи лет. Сейчас у нас нейтральные отношения. Но главное, что у Ильи есть отец — бывший супруг по возможности забирает ребенка к себе. К сожалению, мама, которая была моей опорой, в декабре прошлого года умерла от рака крови.

— А кто же присматривает за сыном?

— У меня есть еще дочь Катя от первого брака. Ей сейчас двадцать три, вполне самостоятельная девочка. Уходя на работу, заводит Илью в детский садик, вечером забирает. Она, конечно, жертвует собой. Но я попросила ее потерпеть еще год. А там, кто знает, как получится. У меня подписан контракт с Вооруженными Силами до конца особого периода, то есть до победы.

— И материнская душа при этом спокойна?

— Некоторые называют меня эгоисткой. Некоторые поддерживают и говорят, что сын вырастет и будет гордиться своей мамой. Да, меня мучает совесть. Но при этом знаю одно: пока я там, у него есть и новогодние утренники, и дни рождения, и вообще детство.

— Он уже осознает, что вы воюете?

— Мы объяснили Илюше, что мама работает далеко от дома. А ребенку, понятно, хочется, чтобы она всегда была рядом. Часто спрашивает, когда я уже приеду и останусь с ним. Я не могу врать, поэтому отвечаю: «Скоро».

Вот уже полтора года, как Елена подписала контракт с Вооруженными Силами Украины. Теперь она старшина минометной батареи в звании младшего сержанта. В ее обязанности входит материальное снабжение подразделения, состоящее более чем из полсотни человек. Впрочем, приходилось и боекомплекты под обстрелами развозить, и в снегу лежать, и в грязи застревать, и на «ежи» натыкаться… А также заменять командира. Чего греха таить, некоторых мужчин из ее подчинения это раздражает. Но «Ведьма» никому не потакает.

— В армию я пошла вслед за любимым. Теперь он мой командир, — с теплотой в голосе рассказывает Лена. — А вместе и врага легче бить!

С винничанином Александром Карасем (позывной «Подолянин») судьба свела их в феврале 2015 года. Лена приезжала с гуманитаркой в подразделение, которым руководил этот легендарный «киборг». В один из приездов он и заметил ее, а вскоре между ними завязались отношения.

— Обычная жизненная ситуация, которая может возникнуть между взрослыми людьми, — пожимает плечами Александр. - Прежде всего, меня поразило бесстрашие этой женщины. И еще деловая хватка. Случалось, никто не мог раздобыть обмундирование для подразделения, а она где-то его находила! За эти качества я и прозвал Лену «нежно» ведьмой, что и стало ее позывным.

— А мне Саша, когда мы начали встречаться, в качестве подарков преподносил всякие военные атрибуты — ремень, кобуру, -- улыбается Лена. - Зато прошлым летом, когда мы впервые вместе проводили отпуск на Черном море в Одесской области, он каждый день приносил в нашу палатку цветы, которые собирал в поле.

— Не тяжело воевать плечом к плечу с любимым человеком? — задаю вопрос влюбленной паре.

— Наоборот, легче, когда рядом есть родная душа, — не задумываясь, отвечают оба.

— Я как командир переживаю за всех одинаково и ко всем предъявляю одинаковые требования, — дополняет Александр. — Кстати, наша бригада на десять процентов женская, и около половины женщин-военнослужащих находятся на передовой.

— Наше счастье выстрадано, — говорит Елена. — И у Саши, и у меня до этой встречи было два брака, от которых в общей сложности осталось четверо детей .Мы два раза пытались расставаться, чтобы сохранить семьи, но у нас ничего не вышло. От любви никто не застрахован. На войне особенно видно, кто чего стоит в этой жизни. Больше всего, кстати, не люблю «заробитчан» -- ни там, ни здесь. А Саша -- патриот, хотя родился в Воркуте, бесстрашный воин. Меня больше всего потряс такой эпизод из его биографии. Во время одного из боев за Пески при зарядке подствольного гранатомета ему оторвало полпальца на левой руке. Но он просто забинтовал его и спокойно продолжил бой. Как в такого мужчину не влюбиться?! Его боевые награды -- нагрудный знак «За оборону Донецкого аэропорта», орден «За мужество» ІІІ степени — тоже ведь о многом говорят.

— Где ваш дом?

— Иногда это землянка, иногда — блиндаж на передовой позиции, а сейчас — полуразрушенная сельская хата на Светлодарской дуге. Без света, без газа. Одним словом, шалаш, в котором с милым рай.

Лена признается, что именно с Сашей она наконец-то почувствовала себя женщиной. Все чаще у нее возникает желание снять военную форму и надеть платье и туфли на каблуках. А когда на передовой наступает небольшое затишье, может позволить себе поехать в Бахмут, чтобы сделать маникюр. Эта маленькая радость поднимает настроение.

Еще в перерывах между войной Лена заочно получает высшее образование в Харькове. Когда-то она училась на экономиста, но после третьего курса забрала документы. А в прошлом году восстановилась в социально-экономическом институте, только поменяла профиль. Хочет быть психологом.

— На фронте очень нужны психологи, — объясняет она. — Там разные люди, и к ним должны быть разные подходы. В НАТО, например, в расчет (небольшое штатное формирование) обязательно подбирают психологически совместимых людей, потому что от этого во многом зависит успех боевого задания. Да и в мирной жизни моя будущая профессия будет востребована. Психологическая помощь нужна, пожалуй, каждому бойцу АТО.

Пока же, чтобы самой не впасть в депрессию, гоню от себя мысли о происходящем в стране. Все равно в ней что-то меняется к лучшему. Мы поэтому и стоим там, чтобы здесь люди нормально жили. Израиль вон десятилетиями воюет, и при этом государство процветает…

За новую Украину воюет на фронте и младший брат Елены — Владимир Любинецкий.

— Володя ушел в Добровольческий украинский корпус «Правый сектор» в 2015 году, — рассказывает Лена. — За ним и я. Мама не плакала, не пыталась удержать нас возле себя. У нее характер был как кремень. Мы ее с братом называли «наш генерал». Просила только беречь себя. У нас с ней был договор, что я буду звонить в крайних случаях, чтобы она не тревожилась, если вдруг не смогу выйти на связь. А брат, наоборот, по два раза в день докладывал обстановку. Между собой мы с Володей созваниваемся постоянно, переживаем друг за друга. На днях он демобилизируется. Планирует месяц-другой отдохнуть, побыть с моими детьми, а потом снова вернутся на передовую, в наше подразделение. Так нам будет спокойнее…"