"Никто не хотел умирать, или "Последняя гастроль" на Донбассе", - "ІС"

Про це йдеться в матеріалі групи "Інформаційний спротив", передають Патріоти України. Далі - мовою оригіналу:

"Выныривание идеи очередного «референдума», тонко-толстые намёки на «миротворцев», а главное – финские посиделки с последующими глубокомысленными словоизвержениями мелкотравчатого кремлёвского гоблина о необходимости «надавить на Украину», в контексте Минских соглашений, всё это свидетельствует о лихорадочных поисках путей дальнейшего продолжения банкета, однако в обстановке далеко не банкетной. Путин просто жаждет впихнуть надоевший кусок захваченного и разграбленного им украинского Донбасса, обратно в лоно Украины, в качестве «троянского коня»…

Вместе с тем, никто не сомневается: цель у кремлёвской ОПГ касаемо Украины осталась прежней – восстановление всестороннего контроля над её территорией и ресурсами, причём, всеми – от людских, до природных и географических…

Понятно, что этой вожделенной цели можно достичь несколькими способами. То есть при помощи нескольких, так сказать, комплексных стратегий. Где причудливо, в том или ином соотношении, сочетаются политический, военный, финансово-ресурсный, социальный, информационно-психологический и даже криминально-коррупционный факторы.

На разных этапах запоребриковой агрессии против Украины, точнее, начиная с 2014-го, когда эта агрессия перешла в открытую фазу (ибо реальное «поглощение» Украины началось задолго до того момента, когда в Крыму начали шастать некие зелёные котолюбы с пулемётами), многие считали и продолжают считать, что основной методикой, используемой агрессором, было и есть применение (или угроза применения) военной силы разной интенсивности и масштаба, вплоть до широкомасштабного вторжения или даже войны с применением ядерных вооружений. Мол, орки, убавляя или прибавляя в размерах и темпах военного (силового) давления, а также сочетая это с интенсивной методикой политического, финансово-экономического, информационно-психологического давления пытаются достичь в Украине вышеуказанных конечных целей агрессии.

Отчасти это действительно так. Часть территории страны с применением военной силы была агрессором оккупирована, ещё часть аннексирована, а на востоке страны продолжаются, хотя и в виде вялотекущей позиционной войны, боевые действия. Кроме того, агрессор действительно сосредоточил вблизи наших границ, а также на оккупированной (аннексированной) им территории значительный военный потенциал, причём отнюдь не оборонительного характера. Более того, при первой же острой необходимости или импровизационных изменениях в своих планах Кремль не просто демонстрирует, что готов его пустить в ход, а и пускает его в ход в реальности. Как это было, например, в Крыму весной 2014-го или в том же году, но в августе-сентябре на Донбассе, когда возникла реальная угроза скоропостижной кончины обоих «народных бантустанов», что явно выбивалось из «первоначальных планов». А сегодня мы можем наблюдать этот принцип в Азовском море, где агрессор с применением военного давления пытается так же достичь неких промежуточных целей агрессии (в частности, решить проблему «снабжения Крыма»).

Однако я бы хотел обратить внимание наших читателей не на какие-то частные эпизоды или отдельные элементы канвы ведения агрессии Кремля против Украины, а на общем характере применения криминальной группировкой, захватившей власть в Кремле и во всей России, военной силы против Украины в открытой фазе (то есть, начиная с 2014-го года). И, соответственно, на выводы, которые можно сделать касаемо общей стратегии агрессора, на этом анализе.

Первое, что бросается в глаза, это достаточно дозированное и ограниченное по масштабам и интенсивности применение именно военной силы агрессором, последовавшее после первых «головокружений от успехов» по захвату чужого. Если на первоначальных этапах открытой фазы (в 2014-м году) агрессор довольно смело пускал в ход достаточно крупные группировки войск, например, в ходе Крымской «операции» (до 35-40 тысяч военнослужащих) или событий конца лета на Донбассе (до 20-22 тысяч военнослужащих), то в последующем ситуация стала меняться. Сначала ограничив своё прямое участие 8-10 тысячами военных (позже до 5-6 тысяч), затем вообще сведя всё к инструкторам, командирам и ограниченным силам спецназа.

Очевидно, что причиной стала, скажем так, «не совсем просчитанная» Кремлём реакция, как в самой Украине, так и в международном сообществе, на такие его откровенно агрессивные действия. Там действительно, мягко говоря, не ожидали взрывоподобного подъёма патриотизма в Украине (как следствие, прихода в высшее военно-политическое руководство страны достаточно адекватных людей, способных организовать отпор агрессору) и резкой реакции ряда влиятельных международных кругов на «наведение порядка в Украине» (санкционный процесс и политическая изоляция).

Это ломало к чертям всю стратегию и было чревато влезанием в масштабный, кровавый, а главное, затратный конфликт, да ещё в условиях международного давления. Кремлёвская банда просто оказалась не готова платить финансово-ресурсными и репутационными потерями за свои «шашни» в Украине. А такие «эксцессы исполнителей», как история с малазийским боингом, вообще только усугубляли ситуацию.

Даже в условиях полномасштабного вторжения, или же в «лайт-версии» исключительно в юго-восточных областях (проекты «Новоросссия» и «сухопутный коридор в Крым»), всё это отнюдь не гарантировало блицкрига, «малой крови» или конечного успеха. Широкомасштабная партизанская война на захваченных территориях, возрастающая международная политическая и финансово-экономическая изоляция, а главное невозможность в таких условиях быстрого и качественного использования захваченных ресурсов в Украине явно отодвигали военный фактор в общей структуре стратегии агрессора по восстановлению полномасштабного контроля над Украиной на второй план. Вот, собственно, главные причины так называемого «минского процесса» и того, почему Путин появился за одним столом с Порошенко, перехода к вялотекущей позиционной войне на Донбассе и того, что Гиркин называет «предательством национальных интересов России со стороны Путина». Стратегию ведения агрессивного захвата Кремлю пришлось «немного корректировать»…

Второй особенностью, несомненно, стали просто титанические усилия кремлёвских уголовников по маскировке и сокрытию своего ПРЯМОГО участия в агрессии, и особенно в сфере применения военной силы. Все мы помним «неопознанных» зелёных питекантропов характерной азиатской наружности, разбрасывающих пустые консервные банки из российских армейских пайков под заборами украинских военных частей в Крыму или «заблудившихся», «отпускных» и даже «уволенных» (правда, задним числом) кадровых орко-воЫнов, засветившихся на Донбассе (убитых, попавших в плен и даже постящих в соцсетях свои селфи с Донбасса).

Кремль применял и продолжает применять целый набор средств и методов сокрытия своей агрессии в информационном поле (как в собственном, так и в украинском, и международном). Начиная от фейковых «захватов» и «разоружений» украинских воинских частей и объектов с тяжёлым вооружением (чтобы оправдать соответствующие поставки на Донбасс со своей территории) в 2014-м и последующих годах, заканчивая использованием «на скорую руку» сколоченных ЧВК (специально засвеченных в информационном поле) и указами кремлёвского карлика, запрещающими оглашения причин, мест и количества потерь своих кадровых военнослужащих. Кремль явно пытается дистанцироваться от собственно военного фактора агрессии. Это было, и это существует в общей кремлёвской стратегии агрессии и поныне…

И третьей особенностью применения Кремлём военной силы в Украине стал процесс, обусловленный именно нынешними изменениями в общей стратегии ведения захвата Украины. Переход к внутре- и внешнеполитическим рычагам и инструментам, к информационно-психологическим, а также финансово-экономическим (сопровождаемым неизменными коррупционно-криминальными) формам и методам ведения агрессии, изменил общее значение военного фактора в кремлёвской стратегии. И действительно, зачем все эти танки, пушки и орды оболваненных ватников, задрапированных в армейскую форму, если можно просто поменять руководство хунты в Киеве на лояльное (то есть, контролируемое парнями из Кремля)? Опять же, затраты совсем другие, на порядок ниже, и в «международном сообществе» сразу «поле для манёвра» расширяется, можно так же более эффективно «поработать» на эту и другие темы с американским истеблишментом с помощью «блондинистого друга», не говоря уж про «европейское политическое поле», где итак хватает «друзей Кремля». А там, глядишь и санкции снимут, изоляцию ослабят, а того глядишь и в Украине с Сирией разрешат «порезвиться» вволю…

Тем более, что непосредственно в самой Украине это повлечёт целый набор «бонусов» - от «закрытия вопроса Крыма», до «положительной динамики» для российского бизнеса (читай, отмывания денег). По сути, позволит достичь всех «целей войны»… без самой войны.

Зачем, все эти ужасы с «Градами», обстрелами, разрушениями и кровью, если достаточно паре «агентов влияния» надеть вышиванки, запустить тезис про барыг и «продажных тварей», которые на потеху Кремля «убивают и сажают патриотов» и ТЩАТЕЛЬНО (прежде всего, в финансовом отношении) подготовиться к предстоящим выборам? Можно ещё постараться скомпрометировать с помощью полезных идиотов в самой Украине нынешний состав хунты в глазах могущественных союзников на Западе. Тоже, знаете ли, лишним не будет… В таком случае, украинцы сами отдадут булаву «нужным и полезным» людям в руки.

Всё это можно дополнить классическими играми «плаща и кинДжала» с показательными убийствами вероотступников типа сбежавшего российского депутата или особо отличившихся карателей типа одного из руководителей ведущего подразделения украинской военной разведки или мешающего на Донбассе украинского контрразведчика.

Однако всё же следует помнить, что в нынешней стратегии Кремля, главной промежуточной целью которой есть смена руководства киевской хунты, все эти элементы в той или иной мере (в зависимости от текущего момента) всё-таки дополняются военным фактором. И тут мы подходим к тем последним изменениям в этой сфере, которые можно наблюдать сегодня…

Самым «ударным», самым «показательно-кровавым» и «фатальным» фактором, который практически «снёс бы» с внутри-украинского политического Олимпа нынешнее «очень неудобное» руководство киевской несомненно может стать провальное наступление ВСУ на Донбассе (при этом, чем больше был бы его масштаб и кровавее, тем было бы лучше)…

Тут многие, считают, что «ребрендированный голос Кремля в Украине» совершил фатальную ошибку со своим «заявлением» про «замысел Порошенко сорвать выборы при помощи эскалации на Донбассе». Я так не думаю. И вот почему. Дело в том, что это отнюдь не «предвыборная ошибка», это весьма продуманный предвыборный ход, подкреплённый вполне конкретными действиями путинских орков военного характера на Донбассе.

Посему, перед нынешним военно-политическим руководством Украины в связи с этим встаёт вполне насущный вопрос – как поломать эту вполне отчётливую стратегию Кремля, ведущую его к победе уже в 2019-м году. И при этом – как не вляпаться в очередное подготовленное заранее «поражение».

И действительно, крупное и показательное поражение «хунты» на Донбассе, особенно после всех её хвастливых заявлений о «возрождении армии», «укреплении боеспособности» и прочих тезисах по теме национальной безопасности и обороны, практически означало бы её политический конец в Украине…

Тут даже к гадалке не ходить… Потому, Юлия Владимировна полностью осознавала, что именно она говорила, когда выдавала в эфир эскападу про «злобного Порошенко, который готов отменить выборы путём эскалации войны на Донбассе»…

Однако, в связи со всем этим, перед Кремлём встаёт одна непростая задача: как именно в военном отношении «обеспечить это побоище». Ведь на дворе не 2014-й, ВСУ сегодня действительно не кучка деморализованных военных, у которых вчера дезертировал Верховный Главнокомандующий, как это было весной того года в Крыму, а орды взбесившихся ватников есть кому останавливать кроме добровольцев-патриотов, готовых делать это с охотничьими ружьями или даже голыми руками.

Объединённые силы на Донбассе сегодня имеют в своём составе уже развёрнутые части и соединения, опирающиеся на какую-никакую систему обороны, налаженную систему снабжения и управления. Потому, Кремлю «нахрапом», даже с участием (неважно «фрагментарным» или полномасштабным) кадровых запоребриковых войск, как в задрапированном «под ополчение», так и в неприкрытом, естественном их виде, вряд ли удастся устроить очередной Иловайск. Можно так нарваться, что кроме саботируемых Трампом санкций, вляпаться в весьма неприятную ситуацию…

Как спровоцировать наступление?

Всё правильно, надо спровоцировать сами ВСУ на наступление на Донбассе и устроить им нечто вроде локального Вердена, если не получится какой-нибудь, даже захудалый «котлишко». Все мы помним в течение минувшее весны просто-таки истерические вопли пропагандистов агрессора разного размера и калибра «про вот-вот начинающееся наступление карателей». Все эти показательные «мобилизационные мероприятия» в обоих народных бантустанах «на случай чрезвычайных условий» и непропорционально дикие крики в тамошних СМИ и социальных сетях «о наступлении хунты» (что характерно, практически в унисон с кремлёвскими рупорами пропаганды), когда ВСУ продвигались на пару сот (а то и десяток) метров в рамках улучшения своих позиций в серой зоне. Оккупанты явно отрабатывали и продолжают отрабатывать некий алгоритм информационного сопровождения на хорошо подготовленный случай «внезапной эскалации со стороны ВСУ и их наступления»… Зачем?

А затем, что «когда придёт время», никто бы «не усомнился» в правоте «адекватного ответа зарвавшимся киевским фашистам». Проблема только в том, как этих самых «фашистов» сподвигнуть на наступление…

Приазовская «ножка»

Мы уже писали, что самым благоприятным местом для такого рода экзерсисов было бы Приазовье. С точки зрения военного оперативного искусства, прибрежное «перерезание тонкой и хлипкой ножки», которой «гнилой фрукт всего донбасского ватанизма» прикреплён к азовскому побережью было бы очень и очень правильным решением. Как в оперативно-тактическом отношении, так и в стратегическом (не просто ухудшило бы положение 1-го АК, а и резко разрядило бы ситуацию под Мариуполем и сняло бы с повестки дня так называемый вопрос «сухопутного коридора»).

С точки зрения подготовки и проведения такой операции у военно-политического руководства Украины тут целый набор плюсов. До границы сравнительно недалеко в любом месте этой «ножки», развитая система коммуникаций с крупным транспортным узлом в тылу (удобные рокады и железные дороги, подходящие практически к тактическому тылу), вполне танкодоступная местность и ряд других преимуществ. Можно сказать, что такого рода операция просто напрашивается. Причём, это справедливо для любого места этой «ножки». Можно «работать» вдоль побережья, можно «под обрез» ударить на Старобешево и Амвросиевку, а можно просто «обкорнать» в районе Тельманово. Всё зависит от баланса того или иного места в сопутствующих или препятствующих с военной точки зрения условиях.

Перспективные направления

Вторым «перспективным» местом, несомненно, есть Стахановско-Алчевский «балкон» или выступ у Счастья – Станицы Луганской, где такая операция напрашивается в силу наличия у ОС ВСУ ряда удобных тактических плацдармов. Так же, локальными перспективными местами в этом отношении есть Горловка и Петровский район Донецка, где, однако, существуют ряд резко «всё усложняющих» факторов…

Но, всё это прекрасно понимают не только в ГШ ВСУ, но и на противоположной стороне. И там и там, люди учились практически по одним учебникам и одним наставлениям. Потому, решая вопрос, где лучше и скорее ВСУ «клюнут» на провокацию с наступлением оккупанты явно выберут то место и тот район, где это делать с точки зрения ВСУ удобно и эффективно, и где с их точки зрения велики шансы на успех. Приазовская «ножка» в этом отношении – вне конкуренции…

В этом отношении, наша группа недавно обратила внимание на две интересных тенденции, которые на первый взгляд мало сочетаются между собой, но при внимательном рассмотрении явно являются элементами одного хорошо продуманного плана.

Когда слова расходятся с делами

Во-первых, участились сообщения о «неких проблемах» с воинской дисциплиной и боеспособностью, а так же разнообразных «трениях» с местным населением, в 9-м омсшп МП 1-го АК, который занимает оборону именно на приазовском участке фронта. Причём, сами оккупанты не особо и скрывают всё это. Так же, появление просто-таки обилия объявлений с «приглашениями на контрактную службу» на самые разные должности и так же именно в эту «воинскую часть» в местных СМИ, явно должно было убеждать о существовании «значительного некомплекта личного состава» в полку. Сообщения о «работе в полку разнообразных проверяющих комиссиях в связи с тем или иным ЧП», «разбазаривании предметов МТС и приписках» так же создавало «ихтамнетам», задрапированным под морскую пехоту, имидж, не слишком боеспособной воинской части. Кроме того, агрессоры проводят и проводили чуть ранее ещё целый ряд мероприятий, должных убедить «стороннего наблюдателя» в том, что формирования вато-орков в Приазовье яко бы испытывают некие значительные трудности как со своим морально-психологическим состоянием, так и в общем – с боеспособностью…

Однако, во-вторых, одновременно со всем этим, там же, в тех же местах происходят и происходили вещи явно мало совместимые с этой рисуемой картинкой. На северном фасе «ножки», в течение июня-июля произошло резкое уплотнение боевых порядков за счёт подразделений 5-й омсбр (наиболее боеспособного соединения 1-го АК). Командование российско-террористических войск выдвинуло вперёд целый усиленный батальон, причём усиление это было в виде тщательно скрываемой артиллерийской группы (2-3 дивизионного масштаба) и не менее 1-2 танковых рот, пока держащихся на второй линии.

Нечто подобное было отмечено нами и в секторе «ответственности» 9-го омсп МП (якобы постоянно пьянствующего и мародёрствующего). Сразу на нескольких участках оккупанты выдвинули вперёд тщательно маскируемые и скрываемые в тактическом тылу броне-группы (мы насчитали, по крайней мере, до 4-х) общим количеством в танковую роту и ряд отдельных мотострелковых взводов с бронетехникой. Ко всему прочему, оккупанты стали на этом направлении усиленно «рыть и копать» во второй линии (чем ранее они явно не отличались), насыщать передний край дополнительными противотанковыми и огневыми средствами (кстати, недавнее сообщение о «весьма своевременном» поступлении в состав 5-й омсбр ПТРК типа «Штурм-С», так же явно не случайно, они явно «в случае чего» окажутся или южнее Донецка, или под Горловкой, что менее вероятно). Более того, у них во второй линии (!?) на этом направлении появились даже минно-взрывные заграждения…

Про отработку действий «по тревоге» силами специально созданных резервных групп и постановку «заграждающего огня» силами специально созданных дежурных артиллерийских групп на этом направлении мы так же писали неоднократно. Причём, как на полигонах, так и непосредственно на фронте…

Такие мелочи, как создание целой сети запасных, замаскированных огневых позиций, отсечных рубежей и позиционных районов «под дополнительные силы и средства» в Приазовье мы и не говорим…

Незамаскированные цели

Весьма характерным показателем так же является тот факт, что наблюдателей ОБСЕ перестали пускать в целые районы, подконтрольные РФ южнее Донецка, а их БПЛА постоянно обстреливаются и вообще создаются им со стороны «защитников ватного мира» самые разнообразные помехи.

В общем, такая «двойственность» в действиях командования российско-оккупационных войск наталкивает на определённые размышления. Конечно, нет никакого сомнения, что нынешней хунте «под выборы» было бы очень кстати одержать какую-то, пускай даже локальную, победу. «Снятие» угрозы Мариуполю, например, было бы очень показательным в этом отношении. Однако, вовсе не следует забывать – все эти расклады хорошо известны и понятны противостоящей стороне. И потому, вляпаться накануне выборов в какое-нибудь специально спровоцированное очередное кровавое побоище без видимых военных результатов – проще простого… И тогда, к власти в стране могут прийти совсем не проукраинские силы…"