Правоохоронці розповіли, як у 2014-му вивозили міліцейську зброю з окупованого Донецька (фото)

Про те, як була проведена успішна операція з евакуації табельної зброї Донецької міліції, «ФАКТАМ» розповів один з учасників цієї операції - начальник Центрального відділу поліції Донецької області підполковник поліції Сергій Бичин, передають Патріоти України. Далі - мовою оригіналу:

"— Сергей Александрович, когда, как и кому пришла идея эвакуировать табельное оружие из оружейных комнат подразделений тогда еще милиции Донетчины?

— Никто уже не припомнит, кому из моих товарищей по работе пришла эта идея. Городским управлением милиции Донецка (ГУ МВД Украины в Донецкой области) тогда руководил Максим Кириндясов. Он одобрил идею. А осуществили мы ее вместе с Артемом Кисько, который тогда был заместителем Кириндясова по оперативной работе, водителем Кисько — милиционером Александром Лаврушко, начальником отдела уголовного розыска в Донецке Павлом Свиром. Я в то время руководил сектором по раскрытию имущественных преступлений в отделе уголовного розыска.

Мы обсудили идею спасения оружия в узком кругу сразу после того, как в начале апреля 2014 года участники пророссийских митингов на севере области начали штурмовать подразделения милиции.

Первый этап эвакуации оружия Донецкого горуправления милиции начали сразу после оккупации Славянска бандой российского эфэсбэшника Игоря Гиркина — там около 500 табельных «стволов» оказались у участников пророссийского митинга. Это было оружие из захваченных зданий горотделов милиции и СБУ.

— А только в городском управлении милиции Донецка поняли, что нужно спасать оружие, чтобы оно не оказалось в руках оккупантов? Или другие подразделения милиции присоединились к этой кампании?

— Свои планы мы обсуждали в узком кругу. Потому что единого мнения по поводу происходящих событий в Украине и на Донбассе в рядах правоохранителей не было. Некоторые сотрудники милиции переходили на сторону оккупантов. Но среди задействованных в нашей операции предателей не было. Вскоре руководители еще двух райотделов Донецка — Киевского и Куйбышевского — обратились к нам, сказав, что готовы участвовать.

Руководители Ворошиловского, Ленинского, Калининского, Кировского, Петровского, Буденновского и Пролетарского райотделов Донецка заявили, что сами спрячут свой арсенал до лучших времен. В итоге подавляющая часть их табельного оружия на мирную территорию не прибыла. Как и личные дела многих сотрудников. Предатели, переходя на сторону боевиков, покупали их расположение, вливаясь в незаконные вооруженные формирования со «своим» оружием и ценной секретной информацией, например, о том, где находятся личные дела сотрудников милиции, не предавших присягу.

— Куда вы вывезли арсенал?

— Найти надежное место для хранения оружия трех подразделений милиции было непросто. В оружейных комнатах хранились несколько сотен пистолетов, десятки винтовок, карабинов, дымовых шашек и автоматов, тысячи патронов и изъятое оружие.

Себе мы оставили лишь автоматы и пистолеты для оперативных выездов. Ведь в городе, где чуть ли не ежедневно под руководством провокаторов, засланных к нам из соседней страны, происходили массовые митинги, заканчивающиеся захватом административных зданий и потасовками, было опасно.

Нам удалось найти квартиру на окраине Донецка. В отдельные пакеты сложили по одному пистолету с двумя комплектами боеприпасов. Каждый пакет получился примерно по килограмму весом. Затем погрузили их в мешки для круп.

Вывозили оружие из горуправления, а также из Киевского и Куйбышевского райотделов ночью, подогнав легковые автомобили впритык к зданиям со стороны внутреннего двора. Следили, чтобы поблизости не было лишних глаз.

На квартире установили круглосуточное дежурство. После того как в начале мая 2014 года участники пророссийского митинга осадили здание городского управления милиции, мы убедились в том, что все сделали правильно. Сообщили зачинщикам штурма: наша оружейная комната пуста. В здание все участники митинга тогда не прорвались.

— Так осенью 2014 года вы забирали арсенал прямо из оккупированного Донецка?

— Нет. Как оказалось, нам предстояло еще два этапа операции. После первой попытки штурма здания горуправления милиции мы поняли: оружие пора вывозить из Донецка. Понимали, что город в любой момент может постигнуть судьба Славянска, который с 12 апреля по 5 июля 2014 года был оккупирован. На трассах Донецкой области тогда уже начали появляться блокпосты боевиков.

Неподалеку от Донецка мы нашли хатку в неоккупированном селе. Груз провозили через блокпосты террористов, миновать которые было уже невозможно.

— Как?!

— Вперед шла пустая машина. Если она проезжала без проблем, в следующей вывозили часть оружия. Пришлось сделать несколько ходок. Боевикам показывали свои служебные удостоверения, общались с ними. Они укоряли нас в том, что мы не воюем, говорили: «Много людей уже приехали из России за вас воевать, а вы сидите сложа руки. Вам не стыдно?» Мы отвечали: «А с кем воевать? На нас никто не нападет. За что воевать? Вот „референдум“ прошел, после которого, как говорили его устроители, Донбасс станет Россией. Но этого не произошло. Значит, или вы обманываете людей, или вас обманывают».

Общаться с захватчиками приходилось постоянно, так как они регулярно штурмовали административные здания и похищали людей, в том числе сотрудников милиции. Освобождать заложников удавалось только путем мирных переговоров или хитростью. Применение оружия милицией тогда могло стать сигналом к масштабной провокации.

Когда мы завершили второй этап перемещения оружия, то поняли: если бы хватились на неделю позже, могли бы уже не успеть. Донецк с каждым днем все плотнее погружался в оккупацию. Вскоре «антимайдановцы» начали стрелять…

1 июля 2014 года группа диверсантов эфэсбэшника Игоря Безлера по прозвищу Бес штурмовала областное управление милиции — здание, которое находится в 50—70 метрах от горуправления. Видя, что происходит у коллег по соседству, мы эвакуировали всех сотрудниц-женщин и заперли входы в свое здание. В горуправлении остались я, замначальника милиции Артем Кисько, Павел Свир и Юрий Седнев, который в середине мая возглавил Горуправление милиции Донецка. С нами было еще около десятка оперативников, которым мы доверяли. Надели бронежилеты, взяли автоматы и приготовились отражать нападение.

Тогда боевики застрелили водителя начальника Областного управления милиции Станислава Логвина, ранили нескольких сотрудниц милиции, находившихся в здании облуправления, куда прорвались штурмовики.

К нам диверсанты не пришли. К счастью, потому что, как выяснилось позже, наши бронежилеты не выдерживали удара пули. Тогда мы об этом не знали.

В тот день был ранен наш сотрудник группы быстрого реагирования. Когда штурмовали облуправление, группа возвращалась с задания. Увидев служебный бусик, въезжавший во внутренний двор нашего здания, боевики решили, что это на помощь коллегам из облуправления прибыло подкрепление, и открыли по машине огонь.

После штурма министр МВД Украины приказал аппарату облуправления милиции срочно передислоцироваться в Мариуполь — этот город к тому времени был освобожден. А вскоре такая команда поступила и нам. Мы стали нести службу на освобожденной территории в составе сводного отряда полиции. А тем временем военная обстановка на Донбассе ухудшалась: 22—24 августа российские войска открыто вторглись на территорию Украины, прорвав государственную границу сразу на нескольких направлениях. Село, в которое мы перевезли наш табельный арсенал, вскоре очутилось на линии фронта.

— Населенный пункт, где вы расположили свой оружейный склад, не был оккупирован?

— Нет, однако линия фронта была нестабильна. Поэтому действовать нужно было так, чтобы в случае захвата этого населенного пункта, хозяева дома не оказались под пристальным вниманием оккупантов — как «пособники «хунты».

Сначала мы решили просто уведомить начальника полиции (в августе 2014 года милиция Украины была переформатирована в полицию. — ред.). Донецкой области, которым тогда был назначен Вячеслав Аброськин, что наша проверенная команда едет забирать оружие. Но Аброськин возразил: такой партизанский план в условиях боевых действий недопустим. «Ребята, это уже военная операция», — сказал Вячеслав Васильевич. Он связал нас с военными, с которыми мы должны были действовать сообща. Конечно, он был прав.

— Долго пришлось готовиться к очередному этапу эвакуации оружия?

— Недолго. И, слава Богу, этот этап стал завершающим. Я отправился на «Луну» — так назывался военный аэродром Краматорска, где тогда базировался штаб АТО. Встретился с представителями командования, с которыми нам предстояло работать. И мы выдвинулись в село.

— Прямо сразу?

— Да. Сказали военным, что едем забирать свое оборудование. Чтобы отвести подозрения от хозяев дома, в котором хранился арсенал, разработали специальную операцию. По пути вынуждены были «зачищать» и соседние дома. Жителей просили сохранять спокойствие, объяснив, что не причиним им вреда. Сказали, что ищем террористов и их амуницию. Мы прочесывали местность: забирались на чердаки, спускались в подвалы, обследовали дома и придомовые постройки. Пока не добрались до своего склада. Оружие погрузили в автомобиль, впритык подогнав его к дому, и везли окольными путями в Мариуполь.

Во всех трех этапах операции по эвакуации оружия были задействованы порядка десяти сотрудников уголовного розыска Донецка.

Сдав табельное оружие в Левобережный отдел полиции Мариуполя, я вернулся на «Луну», чтобы поблагодарить военных за содействие и честно рассказать им о том, что благодаря этой операции более 500 пистолетов, несколько десятков автоматов и большое количество боеприпасов не попали в руки оккупантов.

P. S.Как выяснили «ФАКТЫ» из своих информированных источников, сотрудникам милиции ныне оккупированной Горловки удалось эвакуировать на мирную территорию часть своего табельного оружия — несколько десятков пистолетов Макарова и автоматы, а также значительную часть материалов уголовных дел. А кроме того, были вывезены личные дела сотрудников Горловского управления милиции и сотрудников одного из райотделов ныне оккупированной Макеевки. Судьба табельного оружия других подразделений донецкой милиции, оказавшихся на оккупированной территории, неизвестна. Скорее всего, оно попало в руки оккупантов. Как и оружие в Славянске, который несколько месяцев находился в оккупации."