"Сон разума. Россия погружается в средневековье", - блогер

Про це для "Радіо Свобода" пише російський журналіст Галина Сидорова, передають Патріоти України. Далі - мовою оригіналу:

"Впервые попав в Северную Корею в числе журналистов, освещавших визит в эту страну последнего советского министра иностранных дел Эдуарда Шеварднадзе, я испытала целый букет ощущений. Началось с того, что у трапа самолета встречающие разбили нас на пары и бесцеремонно распихали по машинам – в каждой рядом с водителем сидел "переводчик". Пока происходил этот малоприятный процесс, представитель российского посольства шепотом предупреждал, чтобы мы не вздумали демонстрировать свое отношение к увиденному и услышанному ни в машине, ни в гостинице, а то, мол, местные спецслужбы увезут так далеко, что никакое посольство не поможет. Дипломат и предположить не мог, насколько близки мы были к "провалу".

Я оказалась в одной машине с фотографом министра – единственным из нас, ранее побывавшим в Пхеньяне. Зная, как легко меня рассмешить, он не преминул воспользоваться случаем – едва мы въехали в город, подмигнул: "Смотри внимательно, сейчас это "у…бище" покажется". 70-метровая прижизненная статуя Кима-старшего не замедлила материализоваться, сверкая на солнышке бронзовой головой. Я аж зашлась в кашле, чтобы не рассмеяться. А наш "переводчик", ловко выудив из-за пазухи блокнот и карандаш, немедленно поинтересовался значением нового слова. "Высшая степень восхищения", – не моргнув глазом, объяснил мой коварный спутник.

Несмотря на столь легкомысленное начало, впечатление от знакомства с Пхеньяном осталось гнетущее: неестественно чистый город без людей. То есть люди, кончено, были, но увидеть их удавалось рано утром, когда они тянулись на работу, и вечером, когда тот же унылый поток растекался по домам. Да еще колонны детишек в одинаковых костюмчиках, бодро куда-то марширующих. Кое-какую неофициозную информацию нам тогда раздобыть все же удалось: о продуктах, выставленных в витринах магазинов как в музее, чтобы получавшие скудные пайки по карточкам голодающие корейцы не забывали, как выглядят яйца, галеты и прочие изыски кулинарии. О небоскребах, построенных к международному молодежному фестивалю, жилыми в которых были только первые несколько этажей – дальше коммуникации не доходили. О соседях, "стучавших" друг на друга. О регулярно пропадающих неизвестно куда людях, "просто" не вернувшихся домой с работы. Для себя я тогда сделала вывод: замутить сознание общества идеями чучхе, превратить в лагерь целую страну – чего даже Сталину в свое время не удалось – у Кимов получилось лишь потому, что они полностью изолировали свою маленькую вотчину от проникновения любой информации извне.

Но я недооценила соотечественников. В течение каких-то пятнадцати лет оказалось возможно оболванить значительно большую по размерам страну, не закрыв ее по-настоящему от остального мира. И даже при том, что у доброй половины путинской братии, в том числе с богатым чекистским прошлым, дети учатся за границей, и капиталы там не просто спрятаны, но до недавних разоблачений особо отличившихся персонажей, еще и бесперебойно работали. На благо своих владельцев и того самого "ненавистного Запада", который они добросовестно клеймили перед согражданами. Ситуация, вызывавшая когнитивный диссонанс у думающей публики по обе стороны границы.

На самом деле все логично. За последние годы путинская опричнина показала свою суть. Ее типичные представители, как водится в таких сообществах, в кризисные времена начали грызть друг друга. В конце концов из них выделилась часть, причем очень важная и "близкая к телу" – те, кого "зарубежные перспективы" не прельщают. Они не страшатся санкций и с удовольствием бы прикрыли всю Россию, по примеру Кимов, а заодно показали "кузькину мать" заклятым соратничкам по путиномии, поскольку те слишком "обыностранились".

Происходило это разделение "среди своих" по мере того, как сам Путин, предпринимая все менее цивилизованные действия во внешнем мире, становился нерукопожатным, а значит, терял интерес к политической пенсии в стенах одного из уважаемых международных институтов. А когда после взятия Крыма и войны с Украиной такая перспектива окончательно растаяла, эти люди укрепили свои позиции. Их тайные и явные страстишки вполне конкретны и ограничены пределами родины, благо эти пространства велики. Им не нужен весь мир с его новыми возможностями, Илонами Масками и Стивами Джобсами. Он им чужд, слишком сложен и непонятен. Их мирок узок и незатейлив – феодальный уклад; главное – быть удельным князьком и иметь безраздельную власть над своей территорией, благо территория эта огромная и недра ее, находящиеся в их полном распоряжении, глубоки и богаты. Такие примитивные неуемные аппетиты не так уж сложно удовлетворить: охотничьи угодья и поместья на Кавказе или в Сибири, шубохранилища и золотые унитазы, колбасные фабрики и свечные заводики. И послушная, незаметная, молчаливая обслуга: егеря, банщики, девушки по вызову, прикормленные менеджеры, журналисты и министрики – чтобы тихо делали свое обслужье дело, не задавали вопросов и не мельтешили перед глазами. Фильм Центра управления расследованиями о Сечине показывает нам главного персонажа во всем его местечковом величии.

Неудивительно, что особое раздражение новых путинских феодалов вызывают те, кто смеют думать своими головами и даже высказывать мысли вслух. Это и несистемные оппозиционеры, и независимые журналисты, и правозащитники, и просто активные граждане. Новые феодалы отвоевывают себе все больше территории. Одних пытаются "обезвредить", помахав морковкой, пригласив на какие-то посты в системе (как, к примеру, Кудрина – возглавить Счетную палату). Других "закатывают" бешеным думским принтером или выдавливают из страны. Вооруженные дядьки преспокойно на виду у равнодушной публики дубасят безоружных подростков и детей, бросают их в кутузку, угрожают родителям. Три конвоира, словно в средневековой пыточной, приковывают кандалами к постели в кардиореанимации подследственного директора театра. Спецслужбы, дабы запугать шуструю молодежь, а заодно повысить показатели по отчетности, создают "экстремистскую" молодежную организацию, чтобы ее "разоблачить". А юную, 17-летнюю на момент задержания, Аню Павликову, обсуждавшую политику с друзьями по кафешкам, держат в больнице СИЗО как одну из "организаторов-экстремисток".

Все это кажется бредом, сном разума целой страны, в XXI веке погружающейся в параллельный мир средневековья. Глядишь, доживем до гигантского бронзового Путина на Воробьевых горах. Разве что его верные оруженосцы к тому времени окончательно разворуют казну, и материала на архитектурные изыски не останется."