"Сожительство вместо брака. Почему Молдова и Румыния пока не могут объединиться", - БезТабу

Втім, так здавалося і під час параду суверенітетів на початку дев'яностих, коли в республіці оголосили курс на повальну романізацію, - йдеться в матеріалі БезТабу, передають Патріоти України. Далі - мовою оригіналу:

"Но стоило лишь вспыхнуть вооруженному конфликту в Приднестровье, как Москва продемонстрировала, кто на самом деле в регионе хозяин. Сейчас события, похоже, будут развиваться несколько иначе.

Символично, что речь о возможном объединении с Румынией зашла в день столетия бессарабско-румынского единения. И неважно, сколько людей на самом деле вышло на улицы молдавской столицы – сто тысяч, как утверждают организаторы митинга, или всего семь, если верить полицейским сводкам. Важно другое: румыны явно хотят воссоединения не меньше, нежели «младшие братья». Об этом говорит, как минимум, достаточно представительный состав румынской делегации во главе с экс-президентом Трояном Бэсеску.

Собственно говоря, желание это понятно. С тех пор, как Румыния стала членом Евросоюза, многие ее граждане в поисках лучшей доли без лишних проволочек подались на Запад – а что, в каком-нибудь Париже даже впроголодь живется лучше, чем на родине в рутинном графике «с девяти до пяти». Так что дефицит рабочей силы тут в какой-то момент возник нешуточный. А молдаване под боком никакие не чужие, а практически свои. Говорят на том же языке, просят за работу не так много, как местные, да и на ПМЖ особо не претендуют.

Выгоду эту осознают и в Молдове. Местный парламент в свое время даже постановление соответствующее принял, которое подтверждает неизбежность воссоединения. Но на пути к союзу есть немало преград. И первая из них – Игорь Додон. Пускай парламент и играет в стране более важную роль, согласно конституции, однако президент, который категорически противится прорумынскому курсу, может хорошенько покачать лодку. Да и электорат у него не мизерный.

Но с фанатом политики Путина разобраться можно в два счета, даже путем лишения части полномочий, электорату – донести информацию о пропасти, которая разделяет экономику ЕС и России. А вот в структурном плане все куда сложнее. Механизма объединения двух государств как такового даже на бумаге пока полноценно не существует. И отталкиваться от чего-то в качестве образца невозможно, ведь в последние четверть века в Европе завелась традиция не сходиться, а расходиться. Мирно оформили развод Чехия и Словакия, с грохотом развалилась Югославия, тихо испустил дух СССР. Так что ближайшим по хронологии аналогом было воссоединение ФРГ и ГДР.

Немцам во времена правления Гельмута Коля провернуть этот трюк было несказанно легче. Среди населения Восточной Германии против воссоединения с Западной выступали лишь откровенные маргиналы, коих было немного. Евросоюза с его особенным законами тогда еще не существовало вовсе. И даже в тех условиях по немецкой экономике на первых порах это неслабо ударило, поскольку территории бывшей ГДР от остальной страны существенно отставали по всем статьям. Это отставание и сейчас заметно, пускай и не настолько очевидно, как в девяностые.

У румын же препятствий будет несравнимо больше. Молдова ведь отношение к ЕС имеет исключительно как ассоциированный член. А потому ломать голову над реформами миграционного и трудового законодательства придется долго. Причем не в Кишиневе или Бухаресте, а в Брюсселе – последняя инстанция ведь находится именно там. И одобрение на слияние в идеале должно быть получено от каждого члена Евросоюза. Если несколько лет назад обсуждение всего лишь ассоциации с ЕС вызвало массу разногласий, то в данном случае условная Бельгия или Нидерланды запросто может высказать резкое возражение.

Если же смотреть на ситуацию с наиболее пессимистичного ракурса, то даже среди самих молдаван согласия по этому вопросу может не сыскаться. Какой-нибудь захудалый референдум провести же так или иначе придется, а пятьдесят два процента голосов за Додона на президентских выборах позапрошлого года взялись явно не с потолка. Да, сознательное большинство граждан ныне выступает за отставку человека, который изо всех сил тащит Молдову в «Таможенный союз», и лозунг «долой Додона» на воскресном митинге был весьма популярным. Но народное волеизъявление – это не митинг, тут уже играет роль массовость, так что между сотней тысяч и семью тысячами разница будет ощутимой.

Да и вообще, никакие разговоры об объединении с Румынией и вхождении таким образом в ЕС невозможны, пока не будет решена проблема Приднестровья. А текущая ситуация в так называемой «ПМР», похоже, выгодна всем сторонам конфликта. Как ни странно, даже самой Молдове, которая за долгие годы наладила с непризнанным никем российским анклавом удивительно мирные и добрососедские отношения, если говорить об экономике. А вот Европе пороховая бочка со столицей в Тирасполе не нужна никоим образом по понятным причинам.

Есть в этом деле и еще один нюанс, вполне себе украинский. Не секрет, что Румыния давно облизывается на приграничные территории – одни только длительные споры по поводу принадлежности острова Змеиный чего стоили. Да и украинскую часть Бессарабии отдельные сторонника объединения мечтают однажды взять под свой контроль. Чьими руками это желание исполнять, собственными или молдавскими? Не принципиально, знаете ли. Но в контексте перспективы вхождения в Евросоюз подобные обстоятельства выглядят отягчающими. Да и объединению это явно помешает.

Так что не получится у двух действительно братских стран официального брака в ближайшее время. Только сожительство, такой себе неофициальный, пускай и взаимовыгодный симбиоз. Это ведь не начало двадцатого века, когда карта Европы в отдельных случаях могла поменяться с десяток раз за год, причем иногда без разрушительных последствий. Теперь важен регламент."