У пошуках дна: "Россия не ждет кризис, она его опережает", - політолог

Про це у своєму блозі пише російський політолог Гліб Павловський, передають Патріоти України. Далі - мовою оригіналу:

"На сей раз Дмитрий Песков совершенно прав. Мы — выжившее общество утонувшей страны. Но то, что мы выжили тогда, — не причина тонуть на сухом месте сейчас. Англичанка Миллина Дин, выжив еще младенцем при гибели "Титаника" (статистическое чудо!), прожила почти 100 лет и скончалась в годы президентства Дмитрия Медведева. Если Миллине и снились кошмары, то не так часто, как российскому обществу. Крах и распад России — любимейший народный лубок, вроде Бовы-королевича. Все политические моменты мы сопровождаем видами гибели и разорения державы. А мантра "Гайдар спас Россию от голода и гражданской войны" — мем столь же затасканный, как школьные "Ленин всегда живой" и "Мама мыла раму".

Фактор, упускаемый из виду черными прогнозистами, — сама Российская Федерация. Она статистически невероятна, исторически тем более. Идея выхода РСФСР из СССР могла возникнуть лишь в странном сознании советского человека — мастера самоделок, умеющего из мотка шпагата изготовить модный абажур.

Советский Союз возник в результате революции, гражданской войны и двух мировых войн, а скончался в мирные дни — но дни мирового кризиса. Горбачев не мог подыскать худшего глобального момента для перестройки. Начиная с "черного понедельника" в США 1987 года и особенно в 1991–92 годах американская экономика была в рецессии, экономическим кризисом были охвачены более 10 стран, от Канады и Англии до Японии и Индии. Развал европейского валютного механизма ударил по британскому фунту. Кризис 1991–92 гг. сделал немыслимым рост государственных расходов на Западе, нужный для "плана Маршалла — 2" помощи СССР. И Союз рухнул. А то, что из него вылупилось, жадно щелкало клювом, всячески демонстрируя волю к жизни.

Глобальный экономический кризис — яйцеклетка РФ, он дал ей шанс вообще возникнуть. Российскую Федерацию провозгласили как якорь спасения и заявку на советские ресурсы. Не светлое будущее и не "город на холме" витали в умах населения при объявлении России, а провиантские склады СССР с несбитыми (казалось) замками. Нежелание делиться равнялось воле выжить и преуспеть — вот подкладка демократического идеализма 1991 года.

Мировые экономические кризисы бывают регулярно, хоть и реже, чем экономисты их предсказывают. Следующий тоже неизбежен. Но система РФ не ждет кризиса — она его опережает, заранее готовясь в нем поучаствовать. В идеале она спонсор кризиса, если не инициатор его, и получает шанс преуспеть. Поэтому РФ существует скоро уже 30 лет — почти половину срока жизни СССР. Оглянувшись назад, мы видим ряд жесточайших политических и экономических кризисов, внутренних и мировых. Каждый из них легко мог отправить новое непрочное государство на тот свет. Будь Российская Федерация регулярным государством с системой институтов, ее бы давно не существовало. Но кризис встретили люди, знающие, как вести себя при одномоментной потере всех надежд, накоплений, гражданства и статуса.

1991, 1993, 1996, 1998–99, 2008–2009, 2014–2016... Россия жила в цепочке кризисов, ничуть не распадаясь. Исчезли такие государства, как Чехословакия и Югославия, начался распад Евросоюза — а РФ все тут как тут. Кризисы не подрывали, а, наоборот, крепили новую российскую власть. Та выросла в диком поле, как Маугли, и выучилась всему полезному, в частности, как создавать кризис. В отличие от Союза, РФ не страдательная жертва мировых пожаров, а юркий хищник, ждущий добычу в кустах. Можно ли сказать, что страна, живущая таким образом, нежизнеспособна?

Девальвация рубля в 1998 году, конечно, имела значение, и падение импорта было заметней, чем после Крыма. Но то, что именуют "российской экономикой и государственностью", легко справилось с этим. В России есть сила, которая вечно ждет ураганов и от них крепчает, — это центральная власть. Как в старом блокбастере-катастрофе "2012", где китайские ковчеги, доверху набитые миллиардерами, поджидали в горах волну, что сорвет их с места и швырнет в новые оживленные воды.

Многие указывали на то, как быстро российская экономика, государство и общество оправились от дефолта 1998 года. Я помню, кто оправился первым — законодатели РФ. На августовском кризисном форсайте в Кремле отдельным решением приняли, что банкоматы Государственной думы будут непрерывно пополняться наличностью.

Российская система — любопытнейший из гуманитарных проектов конца ХХ века (хоть и не слишком гуманный). Это деятельный сговор населения с властями о совместном выживании без правил. Каждый выживает как умеет, кто с яхтой, а кто — без пенсии. Здесь домохозяйства не крепости, что стоит атаковать: там нечего взять. Все недовольны, но никто не выходит из сделки. Выросли целые поколения, сложились сословия людей, обслуживающих этот поразительный автомат кризисов, с выгодным спасением от них. Возможно, наша Россия — маяк будущего в тонущем мировом порядке.

Как люди, бестревожно перешедшие с нормального сыра на пальмовый краснодарский (качеством ниже советского), мы можем снова от всего отказаться и жрать одну дрянь. Наши требования к жизни за гранью любых норм и стандартов, они в области антропологии выживания. Джордж Сорос, предсказывая близкий кризис, пишет: "Все, что могло пойти не так, пошло не так" — вот история РФ в одной фразе. Я включил бы эти слова в государственный гимн и спел их с патриотическим восторгом."