"В Луганске женщины приходят в "армию" "ЛНР", чтобы разбивать гражданские семьи", - блогер

Про це у своєму блозі пише Ольга Черненко, передають Патріоти України. Далі - мовою оригіналу:

"Мне кажется, женщина в армии, это как и женщина на корабле – понятия несовместимые. Я знаю несколько примеров из местной "армии", которую и самой армией-то можно назвать с большой натяжкой.

Ну, вероятно, если бы там были профессиональные военные, которые всю свою жизнь служат и знают, ради чего это делают, было бы все чуть иначе. А так, о чем речь-то?

Каждый сейчас служит по контракту. Это как вахта у полярников, нефтяников или геологов. Только геолог никуда деться не может со своего крайнего севера, а здесь свалить можно в любой момент. Если раньше окончания срока контракта – останется такой дезертир без последней зарплаты, а если дотянуть до конца контракта, честь тебе и хвала в виде последней зарплаты и незапятнанной репутации – всегда назад вэлкам.

В общем, если о женщинах, то у них где-то те же мотивы, что и у служащих мужчин. Ну, в смысле мотивы, прежде всего, денежные. Чаще всего это битые жизнью бабенки, за кем дети, старики-родители, а то и внуки. У них и выбора-то: или Москва с ее рынками, или здесь как-то устраиваться по месту.

Здесь быть лучше хотя бы потому, что изредка можно видеться с семьей. Да и на Москву нужно особое здоровье, особый склад характера и силы. Многие прошли уже и Крым, и Рим, как говорится, до этой армии. И для таких картошку чистить на взвод – это семечки, и полы мыть тоже пустяк.

Но здесь же, кому как повезет. Есть еще склады, пищеблок, женские, так сказать, направления – радиосвязь, например. Писарем можно быть опять же. То есть пушки голыми руками они не чистят. Да вы и посмотрите на них – у большинства ногти только после маникюрного салона. С такими ногтями не то, что пушки чистить, даже писарем быть неудобно.

Ногти меня всегда ставили в тупик. На ней шапка-ушанка, ботинки на протекторах, пиксельная форма, а ногти и кольца такие, будто она или буфетчица на вокзале, или ресторанная певичка.

И еще меня всегда изумляли сережки до плеч. Из-под той самой шапки-ушанки, когда они не в тему по стилю и уставу, да и просто неудобны.

А вообще, женщина в армии меняется. Это как удобренная почва, в которой плодоносить начинает любое растение. Даже из битых жизнью женщин затертого возраста бабенки превращаются в красоток с блеском в глазах. В этом нет ничего эдакого – просто в армии та концентрация мужчин, в которой синим чулком остаться невозможно. Вы попробуйте за пределами этих комиссариатов-комендатур построить бурную личную жизнь в свои за сорок, да еще и приданным в виде двоих детей, стариков-родителей и внуков на шее?

Ну, может, у кого-то это и выйдет. Но чаще всего такие вот женщины-кормильцы крутятся как белки, не имея уже ни сил, ни мотивации на что-то большее, а в армии все иначе. На нее смотрят, с ней шутят, от нее зависят. Да и выбор там есть.

Там видно, кто чего стоит, кто что может – все же на виду. И главное, колец сейчас не носят. И есть у него семья или нет – вопрос другой, десятый вопрос. В армии все в режиме без выходных оказываются как бы холостяками. И начинается полет на дельтаплане чувств. Как в последний раз, с девятым валом любви, сбивающим с ног.

Потом оказывается, что у него там семья где-то на гражданке. Ну, как семья – как и у всех – гражданская. А такая жена ведь не стена, можно и подвинуть. С детьми, конечно, пусть видится, если захочет, кто против-то? Но обычно после таких вот марш-бросков в пламень чувств как в последний вагон, бывшие прощают не скоро. И хочется, конечно, армейским женщинам, как и любым другим, привлекать, соблазнять, нравиться. Тем более среди тех, кто готов привлекаться и соблазняться, кто на виду, из кого есть выбор."