Сovid-storys: "Прощавай, коронавірусе. Вимотав ти мене, сволота така", - журналістка

Про це у своєму блозі пише журналістка Ольга Безперстова, передають Патріоти України. Далі - мовою оригіналу:

"Расскажу и я о своих злоключениях. Как на духу.

Сразу объясню, что у меня была бессимптомная разновидность этой заразы — ни кашля, ни температуры, ни прочих «радостей». Легкая форма. Так что практически вела обычную жизнь — работала, делала зарядку, готовила еду, болтала по телефону, гуляла и т. д. Иногда, правда, вкраплялась ковидная классика: кружилась и болела, причем весьма странно и непривычно, голова, слегка поташнивало, часто не могла сосредоточиться, позже стали донимать одышка и слабость, так называемые блуждающие боли и внезапная дикая усталость — просто в одну секунду, как по щелчку. Вот разговариваю с подругой и понимаю, что больше не могу ни слушать, ни отвечать. Подметаю пол на кухне, и вдруг ощущение, словно грядку на даче перекопала. Это очень напрягало. Как и необходимость много пить. Для меня это ужас-ужас. Временами казалось, что уже булькаю.

Однако все по порядку.

(Не)обычная простуда?

С какого момента вести отсчет эпопеи, большой вопрос. Думаю, с 22−23 сентября.

23 сентября, среда. Редкое сухое покашливание — слегка, как при раздражении. Поскольку такое периодически случается, значения не придала.

24 сентября. Появились признаки легкой простуды, к которой мой организм очень даже склонен. Дело было на работе. Быстро сбегала в аптеку, купила терафлю. Помогло. Порадовалась, что «задавила на корню». На следующий день тоже абсолютно нормально себя чувствовала. О простуде и не вспомнила.

А вот в субботу и воскресенье началось. Состояние гадкое: сопли, слезы, першение в горле, дикая головная боль. Без температуры. Она у меня за всю жизнь поднималась несколько раз, при гриппе. Такая особенность организма. Пила терафлю. На время вроде становилось легче, потом все возобновлялось. Банальная простуда, успокаивала я себя. Плавали — знаем. Поскольку к вечеру воскресенья была не здорова, но и не больна, отпросилась на пару дней поработать дома.

Перед сном, как обычно, намазала руки кремом. И вдруг внезапно поняла, что не ощущаю запаха. Понюхала духи — тоже ничего. Метнулась к холодильнику, сунула нос в кастрюли и судочки, разрезала зубчик чеснока — вообще ноль. Самый характерный синдром «самизнаетечего». Вот и приплыли…

Почти не спала. «Думы мои, думы»… Не заразила ли сына, 83-летнюю маму и всех, с кем пересекалась в последнее время? В какие деньги выльется лечение? А если, не дай Бог, прихватит так, как описывают люди? Не скрою, мысли были всякими.

До утра изучала «матчасть». Обнаружила, к слову, явный перекос. В Google соотношение рекомендаций, советов, интервью и прочего российских докторов и наших где-то 3:1.

«Перво-наперво звоните семейному врачу»

Медики сейчас в полном смысле слова на передовой. Им достается. Они вымотаны и демотивированы, поэтому их раздражение, эмоции и усталость оправданны. Немногим удается в этой крайне сложной неординарной ситуации оставаться человеком…

Алгоритм действий известен еще с весны: перво-наперво надо звонить семейному врачу. Так и сделала утром в понедельник, 28 сентября. Представилась (ни разу до этого с ней не общалась) и сказала, что нет обоняния. В ответ: «Запишитесь на прием». Нормально вообще? Переться в поликлинику заражать старушек?

По настоянию сына после обеда пошла в частную лабораторию сдавать ПЦР-тест. Спросила у девушки, много ли выявляют «положительных». «Один случай на 20−30 человек».

Утром следующего дня получила на почту «письмо счастья»: «Виявлено РНК COVID-19». Паники не было, поскольку к тому времени уже смирилась с мыслью о неизбежном.

Позвонила в регистратуру поликлиники: «У меня положительный тест. Что делать?» Тетенька поохала и… записала на прием к врачу. Причем на следующий день: «Сегодня все занято». Сюр какой-то. Вот как это понимать?

Набрала семейного врача. Та скороговоркой расспросила о симптомах, без особых подробностей. «Сидите дома. Будем на связи. Открываю вам больничный». — «Когда вам можно звонить? Беспокоить зря не буду, но мало ли». Услышав в ответ: «В приемные часы», слегка обалдела. Пришлось выяснить в регистратуре ее график. С врачом мы потом только переписывались, причем очень кратко. Я сначала недоумевала, потом привыкла. Но согласитесь, что живое общение, даже по телефону, все же лучше. Но то такое…

Следующий этап — срочно предупредить всех, с кем контактировала. Ни слова упрека. Только «держись» и «чем помочь?».

Поскольку почти у всех «ковидных» выявляют пневмонию, записалась в диагностический центр на КТ легких. Там очереди, поэтому пришлось ждать два дня.

А 30 сентября в нашем доме стряслись Новые Санжары. Когда накануне предупреждала всех о том, что «пополнила статистику», сказала и соседке, маминой подружке, с которой они после объявления карантина только созваниваются, а раньше сидели друг у друга часами. Естественно, та расстроилась. На следующий день звонок по телефону. Трубку взяла мама. Слышу — что-то не то. Вместо обычного щебетания и расспросов про давление: «В чем вы нас обвиняете? Разве мы виноваты?» и т. д. Вынуждена была подключиться. Едва поздоровалась, понеслось: «Как вы могли? Вы все знали!» Все на повышенных тонах, даже агрессивно и со всхлипами. Пыталась ей объяснить, что с ней контактов не было, что она точно так же могла подцепить заразу, что поставила ее в известность сразу же и ничего не скрывала. Бесполезно. Тут и так тошно, и вот на тебе.

1 октября сделала КТ легких. Давно не видела такого совка в платном заведении. Грубый персонал, в помещениях как-то нагромождено, в приемной грязно. Там, как и у всех частников, сейчас настоящая страда.

Спустя три часа получила результат — двусторонняя полисегментарная пневмония. Сообщила врачу. Та обрадовала: «По классификации не тяжелая, можно лечить дома», — назначила несколько препаратов и велела сделать развернутый анализ крови, плюс на Д-димер и феритин. При заборе крови обнаружилось подтверждение, что коронавирус влияет на сосуды. До этой эпопеи укол в вену мне без проблем делали даже практикантки медучилища. Сейчас все вены «попрятались».

Анализ подтвердил воспалительный процесс. Поскольку вопросов было очень много, а переписка в телеграфном варианте меня вообще не устраивала, 2 октября пошла на прием в частную клинику. Вот там со мной впервые очень подробно поговорили и ответили на все вопросы. Если называть вещи своими именами, нас очень целенаправленно и осознанно выпихивают в частный сектор.

7 октября заболела мама — боль в горле, сопли, слезы, чихание и т. д. Одна радость — тоже без температуры, а так весь набор. С воображением у меня полный порядок, особенно по части апокалиптических сценариев. Вероятность того, что это может быть обычная простуда, в нашем случае близка к нулю, поскольку изолироваться в одной квартире нереально.

В общем, невзирая на проливной дождь, она отправилась в лабораторию. Ночью пришел ответ — тест отрицательный. Видимо, высшие силы решили, что эксперимента надо мной достаточно. Эмоции настолько зашкаливали, что разбудила ее: «У тебя ничего нет». И почему-то добавила: «Не притворяйся».

9 октября, пятница. После обеда позвонила медсестра из поликлиники: «Как вы себя чувствуете?» — «Да сносно, в общем-то». — «Пора закрывать больничный». — «А ничего, что у меня пневмония, что я могу быть опасна для окружающих?» — «Записываю вас на ПЦР на 12 октября». Через пару часов звонок: «Бесплатный ПЦР вам не положен, у вас легкая форма. Давайте в понедельник врач решит, что делать». Намек понятен — в субботу-воскресенье никого не беспокоить.

11 октября. Внезапно обнаружила у себя еще один характерный признак наличия вируса. Когда многие спрашивали, изменились ли у меня вкусовые ощущения, отвечала, что как-то особо не прислушивалась, поскольку есть вообще не хочется — вот в буквальном смысле «обед по расписанию». К тому же вкусовые ощущения стали какими-то размытыми — «акварельными», как говорит моя умная подруга. А тут однокурсник написал, что у его заболевшего сотрудника вкус полностью исказился — вода кажется горькой, а еда очень соленой. Опа! А я-то думала, что это какие-то косяки в готовке — то суп пересолила, то котлеты. Провела эксперимент. Сварила овсянку — только вода и хлопья. Попробовала, вроде нормально. В небольшую порцию добавила буквально пару крупинок соли. Ощущение, что там ровно полпачки.

12 октября позвонила медсестра. Опять «что же делать с вашим больничным?» Потом подключилась врач. Это был второй наш разговор по телефону за две недели. Уяснив, что я настаиваю на ПЦР (а как по-другому?), нашла выход: «Сделайте иммуноферментный анализ и приходите». ИФА-тест показал наличие иммуноглобулинов класса M, то есть болезнь не завершилась. Позитив — начали вырабатываться антитела класса G, мой «ответ коронавирусу». С этим и отправилась 16 октября к врачу.

Визит в поликлинику: марлезонский балет в трех частях

Пришла раньше времени. Из кабинета вышел пациент, в коридоре пусто. Думаю, чего зря сидеть. Врач же, едва я переступила порог: «Когда вам назначено? В 11:30? Ждите».

Дождалась. Следующую мизансцену стоит описать подробно. Врач что-то читала в компьютере (нашу переписку? циркуляры МОЗ? книгу? Facebook?), медсестра обзванивала пациентов, я рассматривала репродукцию на стене. Это длилось долго. Наконец медсестра не выдержала: «Как вы себя чувствуете?» — «Да более-менее. Но есть вопросы к доктору». Та наконец-то оторвалась от монитора. Отдала ей результаты анализа на антитела. Покрутила бумажку в руках. «И что мне с вами делать?» — «В смысле?» — «Как закрывать больничный?» Это было единственное, что ее волновало. «Да закрывайте, если надо. Я все равно работаю на удаленке». — «Но у вас IgM есть, то есть процесс идет». — «У меня и одышка периодически бывает». Никакой реакции. Побежала к начальству выяснять, можно ли меня выписывать. Вернулась: «МОЗ трактует, что можно. Давайте я вас послушаю». Послушала: «Жесткое дыхание». Ни давление не померяла, не расспросила об обонянии, сатурации, жалобах и прочем. Вела себя так, будто я ее отрываю от чего-то очень важного. Говорю: «Я сейчас только витамины пью». — «Пейте». — «А шарики надувать?» — «Надувайте». То есть спрашиваю — отвечает, сама же — ни о чем.

Попросила направление к лору: «Есть небольшая проблема. Когда все завершится, схожу к нему». — «Нет, вам пока к лору нельзя. Вы же болеете». Та-дам! То есть на работу идти и заражать там всех — можно, а лора надо поберечь.

Потом мои знакомые врачи сильно возмущались, что она меня выписала. Говорят: если бы я даже умоляла об этом и заверяла, что из дому носа не высуну, она не имела права закрывать больничный. Я реально разносчик заразы.

Дальше последовала вторая часть марлезонского балета.

Отправили ставить печать на больничный. Там новый затык: «Вы не прописаны в Киеве». Показываю справку переселенца и медкарту: «Я шесть лет здесь живу. И шесть лет хожу в эту поликлинику». — «Идите к врачу. Вам надо написать заявление на обслуживание». Врач разозлилась: «Почему вы мне о прописке не сказали?» — «Вы не спрашивали. Я с вами только переписывалась». Да, я по Viber отправляла ей свои данные — адрес, место работы и т. д. Адрес указала киевский. Не дэнээровский же. Она схватила бумаги и к начальству. Я за ней. На мою одышку ноль внимания. Вышла крайне недовольная: «Мне из-за вас писать объяснительную». И добавила, что мне придется долго ждать, так как надо что-то переписывать в каком-то журнале. Поскольку я перенервничала, и устала, и проголодалась (аппетит со временем понемногу восстановился, обоняние тоже), решила прийти на следующий день.

Третья часть балета оказалась еще круче. Когда я снова нарисовалась в кабинете врача, медсестра отдала больничный и кипу бумаг к нему, чтобы на них поставили печати, и попросила потом их вернуть. Я поинтересовалась: «А мне дадут хоть какие-то записи — что принимала и т. д.?» — «Нет, все остается у нас». Восстанови потом, что было, а чего не было.

Пока поднималась по этажам, почитала мое «дело». Оказывается, врач в первый же день рекомендовала мне КТ легких. Ложь! Я это делала по своей инициативе. Еще у меня «жалобы на сухой и надсадный кашель», чего и близко не было. Плюс ряд назначений, о которых она и речи не вела. Я тут же сняла копии на ксероксе. Когда возвращала бумаги, врач сидела в кабинете одна. Даже не сказала дежурное «выздоравливайте».

Вечером написала ей: «А как объяснить то, что в переписке по Viber вы мне назначали одни препараты, а в листах осмотра несколько иные? Вот обнаружила, что, оказывается, был рекомендован противотромбозный клопидогрель, а еще аскоцин и гропринозин, о которых я ни сном, ни духом». Ответ был лаконичным: «Это не имеет никакого значения. У меня нет времени синхронизировать переписку и карточки всех пациентов. У меня нормированный рабочий день. Переписку веду в свое личное время». Занавес. Естественно, от ее услуг я откажусь. «Такой хоккей нам не нужен».

24 октября опять пошла в лабораторию делать ПЦР-тест. Получила отрицательный ответ. Так что прощай, коронавирус. Вымотал ты меня, сволочь этакая.

Поскольку очень много вопросов по восстановлению, снова обращусь в частную клинику. А что делать?

«Мы заражаем, нас заражают»

Тут начну с актуального анекдота. «Звонок в поликлинику во время карантина. «Можно записаться к врачу? — Вам заразиться или заразить?»

За все время лишь дважды видела медиков в «скафандре». Это девушки, которые берут материал для ПЦР-теста в частной лаборатории. А вот работники рецепции там в простых масках и без перчаток. Они спокойно пересчитывают купюры и дают свою ручку, чтобы заполнить анкету. Одна сотрудница, вернувшись с улицы, тут же уселась за компьютер. Санитайзер у нее стоял рядом.

В поликлинике и в медцентре, где делала КТ легких, все только в масках. В частной клинике та же картина. Более того, врач спокойно прослушала мои легкие и посмотрела горло. Голова моя тогда была занята исключительно заботами о себе. А надо было бы расспросить, почему она не боится. Может, уже переболела.

Случилась еще одна показательная сцена. Анализ на антитела я сдавала в кожвенцентре, что неподалеку, поскольку там дешевле, чем где-либо. Медсестра, которая брала кровь из вены, метала громы и молнии и не скрывала презрения и даже брезгливости. Едва я вышла в коридор, она выскочила следом и стала с остервенением протирать и дверную ручку, и дверь, причем всю, будто я ее облизывала. Понимаю, что она все правильно делала. Тысяча процентов. Но почему-то было неприятно. Не могу объяснить.

А вишенкой на торте стало посещение аптеки. В зале не было никого. Я диктовала провизору список лекарств. Зашла женщина и встала просто вплотную. Казалось, ее голова у меня на плече. Оборачиваюсь: «А ничего, что у меня положительный тест на вирус?» Она в ответ: «У меня тоже положительный». Нормально? То есть мадам, зная, что заражена, без зазрения совести приближается к людям. Социальная дистанция? Не, не слышала.

«SMS в три часа ночи: «Как дела?»

Может, сделала глупость, написав в Facebook сразу после подтверждения из лаборатории: «Ну, здравствуй, коронавирус. Встретились-таки». Тут же шквал сообщений, звонков, пожеланий. Точно знаю, что люди примчались бы по первому зову с другого конца города, даже если бы мне нужна была только буханка хлеба. «Давай я привезу домашнюю курицу». «Я к вам заходить не буду, сумку с продуктами под дверь поставлю». «Напиши номер карточки, скину денег». Еле отбивалась, скажу честно.

Те, кто уже переболел, давали чисто практические советы. Сотрудники и фейсбучные друзья прислали ссылки на интервью с врачами, рекомендации медиков и т. д. Все добросовестно читала, смотрела, сравнивала. Очень полезная и нужная информация.

Но нашлись и те, кто требовал внимания к… себе. SMS от знакомой в три часа ночи: «Как дела?» Через десять минут: «Почему не отвечаешь? Я волнуюсь». Не из-за океана. Из областного центра.

Вторая. «Напиши, как день прошел». — «Чуть позже. Беру интервью по скайпу». — «Что, ответить сложно? Пока тебе рассказывают, могла бы черкнуть пару фраз».

Третья. «У меня вопрос. Как ты относишься к такому-то политику? В одном я уверена, что он далеко не глуп, часто его слушаю, но не могу понять до конца, что меня в нем настораживает». То есть надо бросить все и настрочить ей трактат о бывшем регионале. Ответила, что без проблем изложу все по телефону. «А в ответ тишина», как пела Пугачева.

Еще одной пришлось объяснить, что по жизни терпеть не могу переписываться, предпочитаю звонки, а сейчас у меня 100−120 сообщений в день по мессенджеру, физически не успеваю отвечать. Тут же претензия: «Первый раз вижу журналиста, который не любит писать».

Люди, не обижайтесь, пожалуйста. Знаю, что вы искренне беспокоились. Просто реально было не до вас.

«Страна советов»

Когда начала вникать в коронавирусную тематику, причем не из праздного любопытства, а «для себя», как говорится, обнаружила, что специалисты дают прямо противоположные советы. «Надо пить не меньше трех литров в день» — «Не издевайтесь над организмом». «Спасают только антибиотики» — «Антибиотики бесполезны». «Надувайте шарики» — «Не перегружайте легкие, может развиться пневмоторакс». «Не прикасайтесь к поручням в транспорте, кнопкам лифтов и т. д.» — «Вирус через поверхности не передается, уже доказано». И каждый бьет себя в грудь: «Делайте, как я сказал». «Страна советов» во всем своем великолепии.

Однако учитывая, что обрела некий опыт, свои советы все же изложу.

• Заранее пробейте телефоны и адреса лабораторий, разузнайте расценки, изучите отзывы. Это реально отнимает время и силы, а в первые дни очень много суеты.
• Наведите справки о семейном враче. Если такой, как у меня, переводитесь к другому, чтобы потом не кусать локти.
• Не проводите параллели ни с чьей историей. «У моей подруги было вот так» не катит. «Само пройдет» — тоже. Общайтесь исключительно с докторами, которым доверяете. Лучше не с одним, если есть возможность.
• Маски, санитайзеры и прочее — даже не обсуждается. Сведите к минимуму контакты. Так получилось, что неделя, завершившаяся потерей обоняния, была у меня очень насыщенной. Так вот, никому не желаю не спать ночами из-за переживаний, для скольких людей могла стать источником заразы.
• Очень нужен пульсоксиметр. Мне его сразу же купил сын, а доставка привезла. Полезная штука.
• Еще имейте в виду, что диагностика и лечение весьма недешевы. Какой-то неприкосновенный запас денег надо иметь обязательно. Серьезная сумма может понадобиться в любой момент.

Берегите себя. Да, переболеют все. Но пусть этот момент наступит как можно позже. Может, к тому времени медицина как-то разберется с этой гадостью.

И еще раз спасибо всем за поддержку. Она была просто нереальной."