"Увидев, как дети подожгли гранату, растолкал их и едва успел закрыть собой девочку": Історія 16-річного героя з Дніпропетровщини

У Дніпропетровській області 16-річний Сашко Гаркуша врятував п'ятьох дітей, запобігши трагедії на дитячому майданчику. Побачивши, що малюки (серед них були навіть п'ятирічні) підпалили невідомо де знайдену гранату, хлопець схопив боєприпас і хотів кинути його в безлюдне місце. Але не встиг - граната здетонувала у нього в руці. Саша закрив собою дітей, але сам сильно постраждав - отримав безліч поранень і позбувся чотирьох пальців на правій руці, передають Патріоти України з посиланням на Факти. Далі - мовою оригіналу:

"Сейчас парень уже восстановился после ранений и даже вернулся к учебе в Криворожском военном лицее. Несмотря на травму, Саша намерен добиться своей цели — стать разведчиком, как его отец. После награждения Саша Гаркуша и его папа Петр, ветеран АТО, рассказали все подробности этой истории.

«Боли не ощутил. Потом заметил, что на правой руке, в которой я держал гранату, нет пальцев»

Где дети нашли гранату, по сей день неизвестно. В селе ходят слухи, что боеприпас принес на детскую площадку семиклассник, отец которого незадолго до этого вернулся из зоны боевых действий. В день, когда произошло ЧП, этот мальчик хвастался соседским ребятам, что он «кое-что нашел». 16-летний Саша Гаркуша помогал отцу по хозяйству, а вечером, отправившись на встречу с девушкой, увидел, как дети играют с гранатой.

— Максима, который принес на площадку гранату, я видел в селе еще в первой половине дня, — рассказал Саша Гаркуша. — Мы с ним не были друзьями — он на несколько лет младше, у него другая компания. Но иногда могли перекинуться парой слов как соседи. В тот день утром я шел по улице, когда Максим вдруг подошел и сказал: «Я кое-что нашел. Пойдем со мной, покажу». Что именно нашел, не сказал. Я ответил, что занят. А вечером, когда вышел погулять с подругой, опять увидел Макса. Он вместе с младшим братом (ему около пяти-шести лет) прогуливался возле детской площадки. Неподалеку играли и другие дети. Я видел, как Максим с братом купили в магазине жвачки. Макс меня тогда еще спросил, не буду ли я идти в сторону их дома. Ответил, что собираюсь. Максим попросил его подождать, чтобы мы пошли вместе. Я согласился и вышел на дорогу. Обернувшись, увидел Максима, возле которого столпились малыши. Макс что-то им показывал. Подойдя ближе, я увидел у него в руках гранату. «Не трогайте это! — закричал я. — Не прикасайтесь!» Но меня как будто никто не слышал. Дети были слишком увлечены. «Положи гранату туда, где ты ее взял, — сказал я Максиму. — Это опасно». Но он ничего не ответил.

Я думал, что делать, но тут увидел: дети подожгли гранату, бросили ее на землю и смотрели, что будет дальше. Я понял: сейчас рванет. В военном лицее нам рассказывали, что в таких случаях граната взрывается за четыре секунды. Поэтому у меня совсем не было времени. Растолкав детей, я схватил гранату и хотел бросить ее в безлюдное место, чтобы никто не пострадал. Но успел только растолкать по сторонам детей и закрыть собой одну девочку. Граната взорвалась у меня в руке.

Помню сильный звон в ушах. Я ничего не видел, но почувствовал мощный толчок. Боли не ощутил — врачи сказали, у меня был болевой шок. Потом заметил, что на правой руке, в которой держал гранату, нет пальцев — их оторвало… Был как будто в трансе. Решил, что нужно идти домой. Но меня остановила односельчанка. Она бросилась оказывать первую помощь, пыталась забинтовать мою правую руку. А я тем временем левой достал из кармана брюк телефон и позвонил папе. Успел сказать ему, где нахожусь и что случилось. Он тут же прибежал. Увидел меня и куда-то ушел. Оказалось, бегал домой за аптечкой, которую привез из зоны АТО. Папа уколол мне сильное обезболивающее — буторфанол. Уже в реанимации я слышал, как врачи говорили, что папа, по сути, спас мне жизнь. Если бы он не сделал этот укол, меня бы могли не довезти до больницы. Жутко болела рука. А еще появилось ощущение, будто мне разорвало кишечник. Посмотрев на живот, увидел, что мои кишки, извините, находятся снаружи. Меня как будто вывернуло наизнанку.

— Низ живота разорвало осколком, — говорит отец Саши Петр Гаркуша. — Осколки были везде — в руках, ногах, в голове возле виска… Я сам вытаскивал их из Сашиной левой руки. Врачи потом сказали, что самый крупный осколок едва не дошел до позвоночника… Взрыв произошел в 19:31. У нас сохранились часы, которые в тот момент были у сына на руке. Они остановились как раз в это время. А в 19:33 сын набрал меня и сказал: «Папа, тут взорвалось… Мне оторвало пальцы». К счастью, у меня осталась аптечка, которая мне как военнослужащему в свое время досталась от канадских волонтеров. Я смог уколоть сыну противошоковый препарат.

«Сын пережил три клинические смерти»

— Первая операция длилась семь часов: с девяти вечера до четырех часов утра, — продолжает Петр Гаркуша. — Врачи извлекали опасные для жизни осколки. Сын провел в реанимации полмесяца. Потом еще два с половиной месяца находился в обычной палате. О том, что у него трижды случалась клиническая смерть, нам никто не говорил. Мы узнали об этом от начальника военного лицея, который приезжал проведать Сашу и разговаривал с врачами. Он тогда сказал нам: «Если ваш сын уже пережил такое, он точно будет жить».

Когда Саша впервые пришел в себя в реанимации, мы с женой были рядом. Сын спросил: «Что с детьми? Сколько человек пострадало? Все выжили?» Мы успокоили его, что с детьми все в порядке. Некоторые из них получили травмы, но, к счастью, не такие серьезные, как Саша. А когда сын пришел в себя на следующий день, он уже не помнил этого разговора. Опять спросил, живы ли дети. И попросил меня не говорить о случившемся маме, чтобы она не волновалась. «Сынок, мама вчера была здесь», — сказал я. Но Саша этого так и не вспомнил. А вот момент взрыва помнил хорошо.

«Когда после выписки из больницы Саша возвращался домой, его встречали всем селом»

— Сашу очень поддержали волонтеры и ветераны АТО, — рассказывает Петр Гаркуша. — Особенно его вдохновило знакомство с активистом движения ветеранов «Крила братерства» Сергеем Цыгипой. Сергей пришел в больницу, чтобы поддержать Сашу. Теперь мы дружим семьями. Приходили представители миссии ООН в Украине, крымскотатарский активист Сервет Газиев, представители Международного комитета Красного Креста, организации «Команда Днепра»… Мы благодарны всем, кто поддержал и вдохновил Сашу.

Когда после трехмесячного пребывания в больнице Саша возвращался домой, его встречали всем селом. Люди подходили, благодарили за смелый поступок. Саша такого не ожидал, растерялся… Подошла и бабушка девочки, которую Саша в момент взрыва закрыл собой. Она рассказала, что внучке всего пять лет. Девочка практически не пострадала, потому что Саша весь удар принял на себя. Как нам потом сказали, он получил 80 процентов осколков. И это чудо, что остался жив.

— Было так приятно, когда меня все встречали, — признается Саша. — В тот момент я еще раз понял, что надо жить. Еще в больнице благодаря поддержке родных осознал, что у меня все получится. Решил, что нужно продолжать учебу. И еще я съездил в родной военный лицей. Туда ехать два с половиной часа, но меня это не остановило. Так хотел увидеть своих пацанов! Для меня лицей — это не как школа, где многое делаешь из-под палки. В лицей я поступил, потому что очень сильно этого хотел. И это теперь мой второй дом. Еще находясь в больнице, я интенсивно занимался, чтобы догнать программу. Получилось. Вот в конце декабря сдал все зачеты.

— Сын действительно живет военным делом, — говорит Петр Гаркуша. — Еще в детстве он всем говорил, что хочет стать военным. А после 2014 года определился, что будет разведчиком. Дело в том, что в 2014-м, во время третьей волны мобилизации, я сам пошел в военкомат и был мобилизован в разведбат. Сначала мы находились под Марьинкой, где стали на место ушедшей с позиций 51-й волынской бригады. В то время это была одна из самых горячих точек. Потом было много других… Не могу раскрывать детали. Я и сыну их не рассказывал. Говорил, что ездил на машине с надписью «Скажений возик» — таким и был мой позывной. Но Саша слышал мои разговоры с сослуживцами и делал какие-то выводы… Одним словом, он еще больше захотел быть разведчиком.

Саша большой молодец. Сдал все зачеты и экзамены, хотя пропустил три месяца учебы. Сейчас готовится к ВНО, чтобы потом поступать в Одесскую или Львовскую военную академию. О пережитом я стараюсь ему не напоминать. Хотя в ближайшее время забыть об этом не удастся, ведь по факту случившегося открыто уголовное производство. Это звучит дико, но мне несколько месяцев пришлось добиваться того, чтобы сына признали потерпевшим. Складывается впечатление, что полиция не хочет выяснять, где Максим взял злополучную гранату.

— А что говорит он сам?

— Мол, нашел гранату в посадке возле своего дома. Но местные ребята утверждают, что он принес ее из дома. Его отец не так давно вернулся из зоны боевых действий. С тех пор Максим не раз хвастался, что у него дома «есть много интересных штучек». Сохранилась даже его переписка в соцсети за 2018 год, где он утверждал, что может принести боеприпас, который «папа из АТО привез». Поражает и реакция отца Максима. В то время как родители других детей благодарят Сашу за его поступок, отец Максима стал нам угрожать. Заявил, что это Саша во всем виноват, что мой сын чуть ли не наркоман. Требовал, чтобы полицейские поискали в нашем доме наркотики. Естественно, в ходе обыска ничего не нашли. Но это было очень неприятно. Надеюсь, полиция все же установит, откуда взялась граната.

— Хотелось бы, чтобы Саша все же получил государственную награду, — говорит активист движения ветеранов «Крила братерства» Сергей Цыгипа. — Но так как этот случай произошел не в учебное время, военный лицей не может это инициировать. Было бы хорошо, если бы это сделали районные или областные власти.

Саша Гаркуша говорит, что ни о чем не жалеет. И если бы ситуация повторилась, он бы поступил точно так же.

— А как иначе? — говорит Саша. — Ведь там стояли дети, и они могли погибнуть. А этого я бы себе точно никогда не простил."