"В России разворачивается вакханалия террора", - історик

"Накануне? Имя судьи по делу "Сети" – Юрий Клубков, прокурора, запросившего такие сроки – Сергей Семеренко, следователя пензенского ФСБ, слепившего это дело – Валерий Токарев, опера, помогавшего ему получить признательные показания с помощью электрического тока – Вячеслав Шепелев.

Страна знает своих героев. Интернет сделал свое дело. И страна знает, что, по словам Пескова, человек, объявляющий себя гарантом Конституции, заявил, что ничего не может поделать ни с пытками, ни с приговором.

В России разворачивается вакханалия террора, но разворачивается она совсем не в той стране, которая испила крови в Революцию 1917, потом была заморена голодами 1919 - 21 и 1932-33 гг., Красным террором. Совсем наоборот, за тридцать лет без коммунизма, с открытыми границами и интернетом выросло новое поколение свободных и культурных людей, знающих, как живет Европа и Америка, что такое самоуправление и свободный бизнес, сколь ценны права человека.

Многие из этих людей наполовину и живут на Западе, но рвать с отчизной не хотят (те, кто хотят, давно порвали) и чувствуют свою ответственность за будущее России, соединенную с любовью к ней. Я знаком с очень многими такими людьми среди моих бывших студентов, моих молодых друзей.

Чем более жестоким становится режим в России, тем яснее понимают они, что отсидеться не удастся. Надо или сотрудничать с пытателями и убийцами, или бороться с ними.

Их отцы не таковы. Они заткнули уши телевизором здесь или забвением за океаном. А дети телевизор не смотрят и уши не затыкают. Они все через пару рукопожатий связаны друг с другом в реальной коммуникационной сети – в Интернете. Они легко соединяются в сообщества, и в них нет вируса страха перед системой, который крепко засел даже в пятидесятилетних. Нет и лукавого конформизма.

Они ужасаются творящимся в России, и дело "Сети" для многих из них станет последней каплей не к отъезду, а к сопротивлению.

Я вполне предвижу массовый студенческий протест, забастовки университетов с требованием прекратить пытки в России раз и навсегда, освободить осужденных судьёй Клубковым, и всех политических заключенных, строго, сурово наказать пытателей, чтоб другим не повадно было, и дисквалифицировать судей, игнорирующих факт применения пыток и выносящих неправосудные приговоры.

Я уверен, что если начнутся в России массовые студенческие протесты в защиту своих осужденных сверстников, осмелившихся мыслить (только мыслить!) свободно, то многие профессора присоединятся к своим ученикам. И Россия забурлит, как забурлила она студенческими протестами в 1899-1901. А тогда это стало прологом к Русской революции. Именно с этих студенческих волнений начинает отсчитывать ту русскую революцию Ричард Пайпс.

А если добавить к этому, что сам режим вошел в полосу турбулентности, что ползут слухи о смертельной болезни Путина, что "стахановскими темпами" перекраивают Конституцию, превращая ее в фикцию, подобную конституциям советского государства, что экономика деградирует, народ нищает, заграничные авантюры приносят только смерти и убытки народу, и никакого, даже символического барыша если вспомнить всё это, то становится ясно кризис назрел и массовый протест по любому поводу (помните нехватку выпеченного хлеба в Петербурге в феврале 1917 ?) обрушит систему.

Что должна сделать сейчас власть, чтобы хоть оттянуть свой крах и освободить время для маневра? Усиление репрессий в среде молодых и гордых только усилит "массовидность протеста". Московские митинги лета прошлого года повторятся с удесятеренной силой в ответ на новые пытки и новые посадки. И росгвардейцев перестанут бояться коль вы пытаете, то и вас бьют. Возмущение, которое сегодня видно в сети, завтра будет протестом на улицах.

Погасить, или, хотя бы притушить протест может только маневр Высшие судебные инстанции должны признать приговор неправосудным, а дознание беззаконным. Дело о "Сети" закрыть, осужденных с извинениями и компенсациями за понесенный моральный и физический ущерб, вывести на свободу, пытателей осудить по полной, судью - дисквалифицировать. То есть исполнить те требования, которые еще не выдвинуты улицей, но будут выдвинуты завтра.

Умелый политик опережает вызовы и выигрывает, тупой только отвечает на них и быстро терпит полное поражение.

Сейчас на улице не 1937 год, и с Большим Террором у власти ничего не получится. Скорее уж мы имеем историческую аналогию с первыми годами ХХ века с преддверием краха абсолютизма."