"Записки з "ЛНР": Як війна в Луганську розв'язала всім руки", - блогер

Про це у своєму блозі пише блогерка з Луганська під ніком "Анна Восточная", передають Патріоти України. Далі - мовою оригіналу:

"Нас было шестеро, и мы все были совершенно разными.

Общее, понятно, тоже было, но отличий было куда больше – и возраст, и семейное положение, и жизненные установки, и вкусы.

И вероятно именно все эти разности нас и объединяли те несколько лет, которые мы делили общий кабинет в одной большой компании.

Мы не были конкурентами друг другу ни в чем – зарплата в конвертах, сфера ответственности разная. Общими были корпоративы и большой кабинет, где мы проводили вместе пять рабочих дней из семи.

Сейчас, когда вспоминаю то золотое время, я помню только наши междуусобчики. Бесконечные праздники с поводами и без.

Работа, ответственность и какой-то прессинг, без которого, понятно, никак, остались за кадром.

Наши разговоры "за жисть" и бесконечную иронию в адрес друг друга я храню в памяти все эти шесть с лишним лет.

Каждая из нас сто раз говорила потом, что не встречала ни до, ни после такого коллектива как наш. И в сравнении с нами все остальные казалось мелким и мелочным.

Да что там, если уж по правде, только двое из нас, шестерых, смогли после работать в аналогичных компаниях и просто работать среди людей полный рабочий день.

Остальные не выдерживали системы – увольнялись по разным причинам, списывая эту непохожесть с остальным миром проблемой именно остального мира.

С февраля 2014 года мы бесконечно говорили о том, чего нам ждать.

Мы разделились тогда на три лагеря: два были полярно-противоположными, и третий был из анархистов – против всех или ни за кого.

Двое из нас рвали на груди рубаху за Россию. Они были за перемены, за новую власть и агитировали нас присоединяться к ним и митингующим.

Двое были за Украину. Споры тогда были жуткими. Между нами полыхал огонь – через столы, в чате и за чаем в обед. Мы перестали говорить о детях и мужьях. Мы перестали делиться рецептами и приносить друг другу домашнее печенье. Мы спорили до хрипоты о том, как должно быть правильно, понимая под правдой какую-то исключительно свою правоту.

И еще двое из нас были ни за кого. Нас устраивало в жизни все, мы не хотели перемен и революций. Мы не поддерживали ни тех, ни других.

Знаете, в чем ирония?

Эта пассивность стала нашим наказанием – мы остались в городе. Мы не поменяли ничего, потому что мы никого не поддерживали, мы не выступали ни за, ни против, но именно мы понесли наказание за остальных.

Свой город стал лагерем, а дом тюрьмой. Мы могли бы выехать, но не сделав этого тогда, сделать это после показалось почти невозможным. Мы стали мелочно считать деньги, понимая, что дома живем хуже тех, кто где-то снимает жилье.

Конечно, именно те четверо из нас уехали еще летом 2014 года.

Двое из них рванули в Россию, видя там свое будущее, и двое уехали в Украину, выбирая жизнь в законной стране.

Эти шесть с лишним лет накрыли каждую из нас волной проблем. Новая страна, новый город, жилье, работа, дети, гражданство, переезды, узлы и уйма сложных решений…

Каждый виток жизни мог бы стать темой для фильма о том, как можно взбить сметану в своем кувшине молока и пойти ко дну там, где меньше всего мог утонуть.

Двое наших "россиянок", как мы дразнили их летом 2014-го, получили гражданство России. Осели в больших городах и определились с тем, как видят свою жизнь в перспективе на следующие лет десять.

Новый город перестал быть чужим для них, и они поняли, что Россия исключительно бюрократическая страна, в которой хорошо работают законы, если их знать.

Они наловчились жить по законам Российской Федерации, вкурили в систему ипотечного кредитования, выплат материнского капитала и оплаты больничных. Их не провести на мякине с незаконными увольнениями и вряд ли удастся попрать их в правах.

Они вцепились бойцовской хваткой в Россию, как бульдог цепляется во врага. И попытки расшатать их уверенность в том, что именно там их будущее ничтожны. Ни запертые в Луганске квартиры, ни стареющие родители не могут стать тем аргументов, который мог бы вернуть их назад.

Спрашивают так, будто это мы бегали на митинги и звали сюда российские войска.

Будто это мы собирали деньги и продукты питания для митингующих и сдавали кровь для раненых.

Будто это по нашей вине что-то пошло не так и Россия не вошла сюда открыто.

Будто это мы спутали чьи-то планы, а они гордо уехали отсюда в статусе беженцев.

Наши украинцы тоже устроились вполне неплохо. Они уехали туда, где всегда мечтали жить, но так и не сделали бы этого, не случись война.

Как будто война развязала всем руки. Тот, кто жаждал повидать мир, исколесил с десяток городов. Тот, кто искал себя, сменил десятки компаний. Тот, кто хотел попробовать жить на новом месте, гордится своей свободой и спальником вместо двуспальной кровати и чешского гарнитура.

Наши украинцы не оформили кредитов на покупку жилья, но даже снимая квартиры ТАМ они живут лучше нас, оставшихся ЗДЕСЬ у себя дома.

Как такое возможно?

Как будто жизнь, раскидывая карты, каждому дала козырей. Только мы, оставшись здесь, играли не по масти, считая, что свой дом лучшая из ставок. А по факту оказалось, что ставили мы не на то.

Мы постоянно общаемся. Война стала фоном для отношений. Мы прошли тот этап, когда мы доказывали что-то друг другу и старались расставить акценты. Когда переубеждали, когда ссорились и кричали.

Врагом стал не человек или система, общим врагом для всех стала война, которая разлучила нас.

Уехавшие говорят о том, что уже никогда не вернутся сюда, каким бы ни был исход этого затяжного конфликта.

Мы искренне желаем друг другу удачи и шлем забавные картинки на праздники. Мы радуемся успехам детей и делимся фотографиями.

А знаете, что еще?

Оставшиеся здесь будто застыли в той жизни. Как застывает муха в смоле, становясь после брошкой на чьей-то шее в янтарном кулоне. Мы остались теми же и вместе с тем понесли наказание за успехи всех, кто уехал. Мы были против перемен, но отчего-то ни сделали ничего, чтобы помешать этим переменам сломать нашу жизнь.

Как и раньше мы говорим "за жисть" и шутим. Только раньше между нами была площадь общего кабинета в одной большой компании общей законной страны, а сейчас – страны и города, границы, взгляды и четкое понимание того, кто выиграл от всего и кто проиграл."