"Здатність коронавірусу інфікувати людей посилилася", - Сергій Комісаренко

На ці та інші питання, пов'язані з нинішньою пандемією, розповів директор Інституту біохімії імені Палладіна НАН України академік Сергій Комісаренко, книга якого «Світова коронавiрусна криза» вийшла в світ минулого тижня, передають Патріоти України з посиланням на Факти. Далі - мовою оригіналу:

«Способность коронавируса инфицировать людей усилилась»

— Когда можно ожидать появления вакцины от коронавируса?

— Думаю, первые партии прошедших испытания вакцин будут выпущены уже в ближайшие месяцы. Недавно заболевший COVID-19 президент США Дональд Трамп заявил, что вакцина может появиться еще до президентских выборов в Америке, которые, напомню, состоятся через месяц. Кстати, Трамп в первый период пандемии совершил много ошибок в борьбе с коронавирусом в Соединенных Штатах. Но затем выделил очень большие суммы — более 12 миллиардов долларов — на создание вакцины. Причем не только американским компаниям и научным центрам, но и европейским. Президент США обещает, что для американских граждан прививки от коронавируса будут бесплатными. Безусловно, вакцина — это его козырь на выборах. Впрочем, социологические опросы показывают, что в Соединенных Штатах одна треть населения не хочет прививаться от коронавируса, даже при условии, что за вакцину не придется платить.

Следует понимать, что одно дело разработать и испытать вакцину, и другое — выпустить ее в огромных объемах. На Земле живет около семи миллиардов человек. Значит, понадобится как минимум такое же количество доз. Но не исключено, что вдвое больше, ведь бывают вакцины, которые вводят дважды. Так что произвести за короткий срок вакцину для всего человечества не сможет ни один, пусть даже гигантский, фармацевтический концерн. Поэтому иммунизацию населения планеты удастся провести не раньше середины, а то и к декабрю 2021 года.

— Вакцин будет несколько?

— Да, ведь ряд крупных компаний и научных центров в развитых странах создают свою вакцину. Особенно интересными будут результаты последней (третьей) фазы испытаний этих препаратов, ведь в них задействуют по 30—40 тысяч добровольцев. Предстоит разобраться, какая из создаваемых ныне вакцин вызывает наиболее эффективный иммунный ответ на проникновение в организм коронавируса и не имеет побочных эффектов.

— Существуют препараты для профилактики COVID-19?

— Да, активный витамин D3. Вначале в Австралии, а затем в других станах провели анализ содержания витамина D в организмах выздоровевших людей, а также умерших от коронавируса. Оказалось, что у людей, скончавшихся от этой болезни, был существенный дефицит витамина D.

— В каких продуктах он содержится?

— Во многих — в лососе, сельди, сардинах и другой рыбе, коровьем молоке, яичных желтках… Наш организм сам вырабатывает этот витамин — под действием солнечного света. Точнее, ультрафиолета. Кроме того, D3 можно приобрести в аптеках. Суточная доза этого препарата должна составлять от двух до четырех международных единиц. Кстати, в бывшем Советском Союзе наш институт был лидером по изучению витамина D и разработал технологию его производства, которая была внедрена на трех предприятиях. Изначально D3 рекомендовали для предотвращения рахитов у младенцев, но затем и для помощи при остеопорозе, остеохондрозе, а также для профилактики широкого спектра инфекционных заболеваний. На Киевском витаминном заводе выпускается разработанный нашим институтом комплекс витамина D3 и казеина коровьего молока. Этот комплекс отличается высокой степенью биологической доступности (способностью препарата усваиваться организмом), и в нем высокое содержание витамина D.

— Коронавирус за период пандемии стал слабее?

— К сожалению, нет. Более того, его свойства инфицировать людей (научным языком контагиозность) усилились. Это произошло за счет мутаций в структуре рибонуклеиновой кислоты, из которой состоит геном коронавируса. Если конкретнее — изменения произошли в шиповидном протеине, который находится на поверхности вируса и торчит из него, словно шип. Если в марте коронавирус с такой мутацией составлял 30 процентов в популяции COVID-19, то теперь — более 90 процентов. Вполне возможно, это и привело к значительному росту количества заболевших, который сейчас происходит по всему миру. К счастью, мутация не обернулась увеличением смертности от коронавируса и не усложнила протекание болезни. А также не привела к изменениям в структуре протеинов, против которых направлены испытываемые сейчас вакцины. Замечу, что мутации в коронавирусе происходят не очень часто — в нем есть механизмы, сдерживающие этот процесс.

— Почему появление двух предыдущих смертельно опасных коронавирусов SARS-1 и MERS не привело к мировой пандемии, а нынешний распространился по всей планете?

— Потому, что у этого коронавируса гораздо выше способность распространяться среди людей, чем у его предшественников. Дело в том, что заразившийся им человек еще до проявления признаков болезни начинает выделять вирусы и таким образом инфицировать окружающих. Причем максимум выделения вирусов у него происходит за один-два дня до появления симптомов болезни. За этот период он может передать коронавирус многим.

В случае с двумя предыдущими опасными коронавирусами SARS-1 и MERS ситуация иная: заражавшиеся люди начинали выделять вирусы только после появления симптомов заболевания. То есть после того, как их клали в больницу или они оставались дома — находились в изоляции, поэтому не могли инфицировать большое количество людей.

Замечу, что в природе существует очень большое количество коронавирусов. Люди болеют семью из них. Четыре из этих семи давно известны. Из-за них возникает ОРЗ, которыми чуть ли не каждый из нас болеет в холодный сезон. Особой опасности они не представляют. А вот остальные три коронавируса очень даже опасны. Первый из них SARS-1 появился в 2002 году в Китае. Им заболели порядка девяти тысяч человек в нескольких странах мира. Летальность (смертность) от него составила 11 процентов. К счастью, он довольно быстро мутировал и сейчас угрозы для жизни людей не представляет.

Второй очень опасный коронавирус — MERS — возник в Юго-Восточной Азии в 2012 году. Смертность от него очень высокая — 34 процента. Но и он через короткое время практически исчез. Летальность от нынешнего коронавируса SARS-COV-2 намного ниже — в среднем три процента. Правда, в Великобритании в один из периодов она достигла 14 процентов. Но затем резко снизилась. В Украине этот печальный показатель по SARS-COV-2 составляет 2,1—2,2 процента.

— Вы называете нынешний коронавирус SARS-COV-2, хотя используется аббревиатура COVID-19. Чем объясняется разная терминология?

— Все очень просто. Коронавирус называется SARS-COV-2, а болезнь, которую он вызывает — COVID-19.

— Мужчины и женщины в равной степени подвержены опасности заболеть коронавирусом?

— Нет, мужчины болеют чаще.

«Однозначно установлено, что естественный источник SARS-COV-2 — это летучие мыши»

— В странах Западной и Центральной Европы сейчас вторая волна заболевания. Бытует мнение, что в Украине второй волны нет — до сих пор продолжается первая. Вы согласны с такой точкой зрения?

— Да. Жесткий карантин в Украине минувшей весной позволил притормозить распространение болезни, но не остановил ее. Количество заболевших коронавирусной инфекцией неуклонно росло и продолжает расти. Спада не было, а раз так, то ни о какой второй волне речи быть не может. В Европе ситуация иная: там за первые месяцы карантина распространение коронавируса было почти остановлено. Но летом началась вторая волна.

— Почему же не удалось остановить коронавирус ни в развитых странах, ни у нас?

— Одна из ключевых причин в том, что многие люди во всех странах стали вести себя так, будто карантин отменен вовсе.

— Какие из имеющихся сейчас в распоряжении врачей лекарства показали себя эффективными в лечении коронавирусной инфекции?

Для пациентов, которые находятся в тяжелом состоянии, назначают дексаметазон. Это гормональный препарат. После тщательной медицинской проверки, проведенной в Великобритании, установлено, что он является эффективным против чрезмерно мощной реакции иммунной системы на проникновение в организм коронавируса. Не в меру мощный иммунный ответ называется цитокиновым штормом. Казалось бы, такой шторм должен быстро и эффективно побороть болезнь. Но на самом деле он может привести к смерти человека.

Существует еще одно, причем специфическое (направленное на лечение именно COVID-19) лекарство — это антитела. Их можно получить искусственным путем, но проще взять из крови людей, переболевших коронавирусом. К сожалению, в нашей стране этот способ лечения не применяется. Я убежден, что как минимум треть людей, умерших в Украине от коронавируса, можно было спасти, если бы им вводили плазму крови с антителами (она называется реконвалесцентная плазма).

— Почему Минздрав Украины не разрешает использовать ее для лечения больных коронавирусом?

— Это вопрос не ко мне. Я даже обращался к президенту Украины Владимиру Зеленскому с письмом, в котором аргументированно доказываю необходимость применения антител. Кстати, этот метод используют для лечения целого ряда заболеваний. Причем при некоторых недугах задействуют даже антитела из крови животных. Например, лошадей — для оказания помощи больным дифтерией.

Другое дело, что антитела нужно применять грамотно, чтобы не вызвать у пациента все тот же цитокиновый шторм. Но для борьбы с такой реакцией отработаны эффективные способы — используются определенные противовоспалительные препараты. Метод лечения плазмой крови с антителами применяется исключительно в условиях больницы.

На сегодняшний день в нашей стране более 100 тысяч человек выздоровели от коронавируса. Кто-то из них не захочет или не сможет сдать кровь по состоянию здоровья, у кого-то окажется мало антител. Допустим, сдадут шесть — восемь тысяч человек. Этого вполне достаточно, ведь из 400 граммов плазмы крови (столько обычно берут у одного донора) получается три дозы для лечения коронавируса. Их нужно вводить не всем заболевшим коронавирусом, а только тем, у кого недуг протекает тяжело, с осложнениями. Поэтому мы имели бы гораздо больше доз, чем пациентов, которые в них нуждаются.

Следует понимать, что заборы крови для получения антител — это то же, что и донорство. Причем с помощью специального оборудования можно отделять плазму с антителами, а все остальные составляющие крови (лейкоциты, эритроциты, тромбоциты) возвращать обратно в кровеносную систему. Конечно, донорам следует выплачивать достойное вознаграждение.

— Насколько точны, на ваш взгляд, официальные данные о количестве заболевших в Украине коронавирусной инфекцией?

— Я не уверен в надежнос¬ти тестов, которые у нас используются для диагностики COVID-19. Судите сами. Украина закупает или получает в качестве гуманитарной помощи тесты из Китая, Южной Кореи, а также у частных производителей нашей страны. Но как их проверить, если у нас нет даже государственной лаборатории по контролю качества тест-систем? Ошибки анализов могут быть как ложнонегативными, так и ложнопозитивными. Не удивлюсь, если в действительности в Украине инфицированных коронавирусом в разы больше, чем сообщает официальная статистика.

Впрочем, не только у нас, но и в развитых странах многие зараженные остаются не выявленными. Сами не заболевают и при этом инфицируют окружающих.

— Давайте уточним. Вы говорите о неподтвержденной надежности экспресс-тестов?

— Нет, о ПЦР-тестах. Этот метод на основе полимерно-цепной реакции является высокоточным. Но для его проведения нужны качественные тест-системы. Еще в начале пандемии надежные ПЦР-тесты создали в Институте молекулярной биологии и генетики НАН Украины. Кабинет Министров Украины должен был выделить средства на их производство. Но не сделал этого.

— Люди, которые заразились коронавирусом, но не заболели — это, в основном, молодежь?

— Не только. Кстати, в последнее время у все большего количества молодых людей заболевание COVID-19 протекает тяжело, все больше именно у них случаев осложнений. Например, один мой хороший знакомый, переехавший жить и работать в Германию, заразился коронавирусной инфекций. Две недели он был в коме. Мы опасались, что произойдет худшее. К счастью, он выздоровел. Однако коронавирусная инфекция вызвала тяжелые осложнения. В результате ему пришлось удалить одну почку.

— Что бы вы ответили тем, кто заявляет, что карантин вообще не нужно было вводить, ведь коронавирус, дескать, не столь уж и опасен — жертв от него несравнимо меньше, чем, например, от мировой пандемии «испанки», разразившейся 100 лет назад.

— Объяснил бы азы. Существуют три метода борьбы с инфекционным заболеванием: использование лекарств, вакцины и противоэпидемические меры, в число которых входит карантин. Специфических лекарств от COVID-19 пока что не создано, вакцин — тоже. Вот и выходит: единственное, что сейчас можно противопоставить этой болезни, — противоэпидемические меры. Если бы карантин не ввели, то минувшей весной мы имели бы лавину случаев заболевания и гораздо больше смертей. Наша медицина оказалась бы в состоянии коллапса, ведь она была не готова к борьбе с этим заболеванием. Не было достаточного количества мест в инфекционных больницах, тестов, врачей и медсестер, которых можно было задействовать для лечения больных коронавирусом.

Карантин позволил оттянуть резкий скачок числа заболевших и благодаря этому подготовиться (хотя не так эффективно, как можно было бы) к наплыву пациентов. Сейчас наши врачи получили необходимый опыт оказания помощи, наработаны протоколы лечения.

— Как вы относитесь к версии о том, что коронавирус был создан искусственно?

— Я с ней не согласен. Однозначно установлено, что естественный источник SARS-COV-2 — это летучие мыши. Кстати, они являются вторыми по численности среди млекопитающих. Интересно, что анализ геномов (совокупности наследственного материала, заключенного в клетке того или иного организма) летучих мышей и коронавирусов показал, что они сосуществуют уже миллионы лет. Иммунитет летучих мышей не убивает коронавирусы, но животные не болеют ими. При этом летучие мыши являются переносчиками ряда смертельно опасных для человека заболеваний — лихорадки Эбола, бешенства, COVID-19… Если бы нам удалось разобраться в механизме невосприимчивости летучих мышей к возбудителям болезней, то, возможно, мы могли бы использовать эти знания для защиты людей.

— Есть ли примеры того, что в одной отдельно взятой стране появились села, небольшие города, в которых коронавирусной инфекцией переболело так много людей, что у населения выработался коллективный иммунитет к COVID-19?

— В Бразилии есть такой город. Там почти не боролись с распространением коронавирусной инфекции и ею заразились порядка 60 процентов населения. Да, это привело к возникновению коллективного иммунитета. Но какую цену за это было заплачено? В одном из мировых научных журналов опубликовали фотографию с кладбища этого города. На ней запечатлены сотни, если не тысячи, могил людей, которые умерли от коронавируса.

Еще неясно, насколько устойчивым окажется коллективный иммунитет у жителей этого города. Ведь, как оказалось, COVID-19 можно заболеть повторно — такие прецеденты были. Как правило, во второй раз заболевают те, кто в первый раз перенес коронавирусную инфекцию легко.

— Повторное заболевание протекает тяжело?

— Как правило, нет. Ведь после первого случая заболевания у больных формируется слабый иммунитет. Он помогает мягче перенести повторение болезни. А кто сразу тяжело перенес COVID-19, у того формируется сильный иммунитет.

— Сто лет назад грипп «испанка» свирепствовал по всему миру два года. Дает ли этот прецедент основания говорить о том, что за два года коронавирус в результате мутаций ослабнет и не будет представлять смертельной опасности?

— Нет, буквальные параллели с «испанкой» неуместны. Кстати, к Испании этот грипп отношения не имеет. Когда он появился в 1918 году, шла Первая мировая война. В участвовавших в ней странах ввели цензуру, поэтому о гриппе, уносившем жизни большого количества людей, их газеты не сообщали. Испания в войне не участвовала, и там пресса могла свободно освещать события, в том числе писать о страшной эпидемии гриппа. Вот и вышло, что мир узнал о ней из испанских газет. «Испанка» имела ярко выраженную вторую волну. Был период, когда казалось, что эпидемия вот-вот закончится, но во второй половине 1918 года количество заболевших стало резко увеличиваться и, что особенно печально, выросла летальность — до 20—25 процентов. По разным оценкам от «испанки» умерло по всему миру от 50 до 100 миллионов человек…